Возвращение домой - [22]

— Ну, эту я потеряла, чтобы не взорваться на жар-бомбовым яйце, — объяснила я в очередной раз. — А эту изжевал ультра-гуль. Это было намного хуже, — я левитировала самоцвет и сунула его в рот. Ммммм… замечательный фруктовый аметист.

Лакуна и Рампейдж ждали снаружи под дождём. Моя полосатая подруга казалась более подавленной, чем обычно и я надеялась, что Лакуна будет в состоянии успокоить её. Она помогла Психо и мне с нашими проблемами, но я переживала, сможет ли она справиться со своими собственными. А пока я осталась в шести футах под землёй, наедине со старым Песчаным Псом, чтобы он присоединил новую переднюю ногу к моей культе. Я могла выбирать между жеванием металлолома или кусочками самоцветов, иногда заедая их копчёной рыбой, которая, вероятно, была несвежей. Ну и что с того, разве мне может стать хуже?

— Пони должна быть осторожнее, — ворчал пёс. Подойдя к терминалу, он взял новые разъёмы, соединённые с несколькими проводами и принялся подключать их в гнёзда, спрятанные внутри остатков моих конечностей. — Псы тяжело трудятся, чтобы добыть для тебя лучшие части. Не нужно повреждать их без надобности, — компоненты, которые он использовал для ремонта и восстановления моих ног были уродливыми, корявыми штуками, и я подумала, может он специально выбирал для меня плохо выглядевшие запчасти, чтобы попробовать навязать другую точку зрения.

— Поверь мне, после всего, через что я прошла, я не выжила бы, если бы не твоя работа, — я попробовала выдвинуть пальцы на своей покорёженной конечности, затем скривилась и просто подняла копыто, выдвинув палец своей магией. — Ты был прав на счёт пальцев. Они обалденные!

— Говорил же пони, — фыркнул он, прежде чем подойти с ещё большим количеством кабелей. Сколько проводов он собрался использовать? — Ровер говорил полосатой пони, но она сказала у пони — копыта. Ровер говорил, пальцы лучше. Псы победили, — он усмехнулся и принялся печатать на терминале намного быстрее чем даже П-21 или Ксанти. — Ровер любит делать тела пони. Хорошие части. Хорошо смотрятся. Снова как в старые-старые времена, — затем ткнул в меня пальцем. — Поэтому пони должна заботиться!

— Знаю. И я очень стараюсь, — прижала я изжёванное копыто к груди. — И торжественно клянусь, что не стану портить свои конечности об врагов, которые меньше чем дом. Вот те крест, ну а солгу, кексик в глаз себе воткну, — маленькая розовая пони у меня в голове важно кивнула.

Пёс фыркнул, что, как я подозревала, выражало недоверие.

— Посмотрим. Должен заставить старые восстанавливающие талисманы чинить новые части, как старые. Настроить все остальные системы, иначе конечности работать неправильно.

И он достал ещё больше проводов.

— Как ты всему этому обучился?

— Обучился? — казалось, он находил это слово одновременно оскорбительным и забавным. — Пса не обучали этим трюкам. Псы получили первые металлические части. Я добился того, чтобы следить за порядком. Я украл бумаги и книги. Наконец, пони нуждаются в помощниках. Я стал помощником. Я был внимателен и сделал так, чтобы когда чинил другого Песчаного Пса, чинил я. Пони рады, что пёс работает с псом. Дают больше частей, — он хрипло усмехнулся. — Но пёс умнее пони. Псы роют туннели, да? Работают со всякой механикой. Учатся делать инструменты и машины, чтобы решать проблемы под землёй. Учатся делать части для псов, — он тихо вздохнул, прижав оставшееся ухо. — Другие псы не учатся. Копаются в мусоре. Помогают. Пусть Ровер чинит псов. Ровер надеется, какие-нибудь псы скоро научатся. Ровер старый пёс. Слишком усталый, чтобы учиться новым трюкам.

— А ты не думал о том, чтобы учить пони? — деликатно спросила я, но он тут же фыркнул и я поспешно добавила, — я имею в виду, Триаж из Коллегии. У них ведь есть файлы Стального Пони, от Профессора.

— Ровер не хочет забывать псов, — проворчал он. — Может, если я буду учить и псов тоже. Возможно Фифи, — он снова фыркнул и покачал головой. — Сейчас не важно. Чиним тебя.

Когда он приблизился с очередным кабелем я возмутилась:

— Чёрт, да сколько же ещё проводов тебе нужно? — морда старого пса растянулась в ухмылке.

— Глупая пони. Это не провод, — сказал он, подняв трубку, — Это катетер.

* * *

Когда он приступил к работе, я должна была признать, что была рада этой маленькой трубочке, не смотря на то, что Богиню забавляло моё смущение. Ровер потянулся, что-то сделал и я замерла. Я не могла даже челюстью двинуть, мышцы просто отказали, что-то там (может часть, которая позволяла мне есть метал) видимо наглухо заблокировалась. Чуть поэкспериментировав, я выяснила, что всё ещё могу пошевелить языком, хвостом, ушами и веками, и моя магия пока ещё работала, но кроме этого я не могла ничего кроме как сидеть тут как статуя и чувствовать странное электрическое покалывание в передних конечностях. И это, похоже, грозило затянуться на всю ночь. Пёс настроил свой терминало-техно-хлам на ремонт и калибровку всего, к чему он подключил провода и оставил меня с этим ощущением покалывания, а сам отправился спать.

Я закрыла глаза и попыталась расслабиться. Я не могла двинуться… но по правде это беспокоило меня не так сильно, как я думала. По-своему это было даже неплохо. Если бы он попытался обездвижить меня, как это было ранее в Хэппихорне, я, наверное, на стены бы полезла у себя в голове, но сейчас… Я сосредоточилась на контроле, как это было со Стигиусом. Я больше не псих. Я не дёргаюсь. Я спокойна… спокойна… Я смотрела на строки данных, бегущих на границе моего зрения, и медленно уплывала.