Возвращайся, сделав круг - [57]

— Обернись!..

Он даже не повернул головы, но, мне показалось, по губам пробежало подобие улыбки. Тень замахнулась мечом и вдруг… размножилась, словно все души умерших разом покинули страну бесконечных ночей и устремились сюда.

— Прости, Шайори-химэ[63], но мне надоело наблюдать за всем со стороны. Ещё немного — и от могучего Иошинори-сама останется лишь тень! А я пришёл сюда не для того, чтобы сразиться с тенью!

Я оглянулась на источник насмешливого голоса. Думала, за эту ночь уже видела все несуразности, которые может предложить этот мир. Но ошиблась… Он словно выступил из стелившейся по земле тени Шайори, замершей неподалёку от моей сферы — укутанный в тёмный плащ тип с кроваво-красными волосами, собранными на затылке в хвост. Вместо лица — маска с носом Пинокио, печальными глазами Пьеро и клыками дракона. Нелепая смесь рассвирипевшего тэнгу[64] и грустного óни[65].

— Ракурай?.. — прошептала я.

— Ючи, — холодно бросил Иошинори-сама. — Поэтому, прежде чем появиться во плоти, ты послал вперёд свои тени?

Из-под маски послышался смех.

— Мои тени? Меня тебе следует опасаться, Иошинори-сама!

В мгновение ока плащ слетел с его плеч, а в руке сверкнул меч.

— Долго же я ждал этой битвы! И, надеюсь, не буду разочарован!

Взмах мечом. Тени, замершие вокруг, повторили этот жест и понеслись на ёкая… А моя сфера вдруг содрогнулась с такой силой, что я едва удержалась на ногах. Камикадзе нервно забегал с одного плеча на другое, путаясь в моих волосах, я дико огляделась… и похолодела. Перед сферой стоял обгоревший до неузнаваемости труп самурая. Пробитая насквозь грудь, покорёженные руки, изуродованная голова. Вид обгоревшей плоти был настолько омерзителен, что меня чуть не вывернуло наизнанку.

— Думаешь, я забыла о тебе, смертное насекомое?

Подняв голову, я поймала на себе ненавидящий взгляд парившей над сферой Шайори. Её рука, сжимавшая веер, проделала какие-то манипуляции. Труп издал жуткий рёв и, задрав почерневшие руки, начал обрушивать на сферу удар за ударом. Шайори довольно крутанулась вокруг своей оси, и на сферу посыпались огненные вспышки. Камикадзе зашёлся в яростном визге. Под совместной атакой Шайори и трупа свечение сферы начало тускнеть. Но вот что-то бросилось на демоницу — она едва успела увернуться, и я сдавленно выкрикнула:

— Дэйки!..

— Низшая тварь! — в неописуемом бешенстве Шайори замахнулась на лиса всеми руками одновременно.

Он тоже увернулся, плевался в неё огнём, пытался сбить с ног хвостами и вдруг… замер на месте. Расхохотавшись, демоница хлестнула по его морде хлыстом, который держала в одной из рук, рассекла лапу мечом, зажатым в другой. Лис даже не двинулся. Когда за его спиной выросла одна из теней Ючи, кукольное личико Шайори расплылось в жестокой улыбке.

— Ты посмел бросить вызов мне, заступаясь за это никчемное существо! Пусть теперь она смотрит, как ты обращаешься в пыль!

Никогда не узнаю, как заметила крохотный кинжал, воткнутый в землю в двух шагах от Дэйки. Никогда не пойму, как догадалась, что именно он превратил лиса в живую статую. И никогда не вспомню, как очутилась за пределами сферы… Дэйки ожил, едва я выдернула кинжал из земли — за мгновение до того, как в него понеслась огненная вспышка. В какой-то момент всё смешалось: яркий свет, лисьи хвосты, визг Камикадзе… Видимо, Дэйки всё же успел меня оттолкнуть. И, видимо, я слишком сильно стукнулась головой, потому что всё, происходившее потом, могло только привидеться… Звуки доносились словно издалека, мелькавшие вокруг существа двоились и троились. Распластавшись на земле, я смотрела на ковылявшие ко мне трупы самурая… Отдалённый воинственный визг, яростный вихрь, в котором вращались несколько камаитати — и трупы рассыпались на части прямо передо мной. Вроде бы мимо пронеслись хвосты Дэйки, мелькнули размахивавшие призрачными мечами тени, веер Шайори… Я вздрогнула, когда в сантиметрах от моего лица в землю возился меч Иошинори-сама, и едва обратила внимание на ножны, воткнувшиеся в землю у ног. Наверное, Шайори атаковала меня снова, но её вспышка разбилась о сомкнувшийся надо мной барьер из ярко-синего огня, исходившего от ножен и меча ёкая.

— Иошинори-сама… — беззвучно прошептала я.

Три фигуры с длинными белоснежными волосами замерли посреди бесновавшегося вокруг кошмара. Я растерянно поморгала, и они слились в одну — ёкая. Даже рассмотрела его лицо — испачканное кровью, но совершенно спокойное, несмотря на кайдзю, тени и Ючи, устремившихся к нему со всех сторон. И вдруг лицо начало меняться. Клыки удлинялись, полосы на щеках становились темнее, светящиеся синим огнём глаза утрачивали остатки человечности. А тело, увеличиваясь в размерах, обрастало шерстью… и на месте тонкой фигуры ёкая с прекрасным лицом стоял гигантский тигр. Белоснежная шерсть, горящие синие глаза, от его рычания дрожал воздух. Кажется, я закричала, хотя может, только собиралась, и крик затерялся где-то в горле… То, как зверь бросился на врагов, могло вселить ужас и в существо с более крепкими нервами, чем мои. Тени и чудовищ, отбивавшуюся всеми руками Шайори и Ючи, с которого слетела маска — всех он разметал, точно стайку бабочек.