Возвращайся, сделав круг 2 - [27]

— Он приходит в себя! — радостно выдохнула я. — Посмотри, шевельнулся!

— Я же говорил… Или не поверила? Но яиц для него я сейчас не нашёл.

Для нас Кэцеро изловил особое "лакомство" — филина, и у меня закралось подозрение, не тот ли самый совсем ещё недавно ухал над моей головой? Развести костёр и очистить филина от перьев было для полудемона делом нескольких минут. Я скептически посмотрела на жилистую тушку.

— Думаешь, несъедобно? — Кэцеро насадил её на тонкую ветку. — Мясо, конечно, не такое вкусное, как у хато, но, если очень хочешь есть… Ты ведь хочешь есть?

— Уже не знаю, — улыбнулась я.

На его лице тоже появилась улыбка — словно отражение моей.

— Завтра выйдем к воде, и, обещаю, наловлю для тебя самой вкусной рыбы! Чтобы сгладить впечатление от сегодняшней трапезы.

— Может, и не придётся… Никогда не ела сов, но вдруг мне понравится, как тебе понравились яйца!

Кэцеро скривился. Я жарила яйца уже раза три. И всякий раз, поедая их, он уверял, что делает это исключительно из-за голода и из уважения ко мне, а не потому что они ему нравятся. Камикадзе снова заворочался, и я потянулась за бутылью с водой.

— Малыш… Хочешь попить, чтобы быстрее вывести эту гадость из организма?..

Но зверёк только зевнул и снова засопел, уютно свернувшись у меня на руках. Чмокнув его в мордочку, я присела на землю рядом с Кэцеро и, подняв глаза, поймала на себе его пристальный взгляд.

— Почему ты так смотришь?

— Всё не могу понять… Яд мудзины свалил с ног даже меня, не говоря о камаитати. А на тебя совершенно не подействовал. Как такое возможно?

— Не знаю. Дэйки тоже удивлялся, что могу проходить сквозь защитные барьеры. И старуха, не помню её имени… приспешница Ракурая говорила, что…

— Ракурая? — напрягся Кэцеро. — При чём здесь он?

— Ты с ним знаком?

— Да. Незадолго до того, как Иошинори стал камнем, Ракурай нашёл меня — предлагал с ним объединиться.

— И ты отказался?

— Конечно! Каким бы ни был, Иошинори — сын моего отца, а Ракурай всегда был врагом.

Благородно… — пробормотала я. — Но сейчас Ракурай пытается объединиться со смертными, обладающими большой духовной силой. Его приспешники пытались "завербовать" и меня, пока твой брат не нанёс защиту, скрывающую меня и мой дух.

— Завербовать?.. Для чего?

— Никто не знает, даже Нобу-сан.

— Ты говорила ему об этом? И он ничего не сказал мне?.. — возмутился Кэцеро и вздохнул. — Впрочем, как обычно…

— Наверное, снова посчитал, что придёт время и ты обо всём узнаешь. И снова оказался прав.

Кэцеро закатил глаза.

— Теперь вижу, почему он так тепло о тебе отзывался. Ты — точно, как он!

— То есть, вы всё-таки обо мне говорили? — нахмурилась я. — За моей спиной!

Кэцеро посмотрел на меня с таким замешательством, что я едва не расхохоталась. Но всё же удержалась и даже сжала руку в кулак.

— Интересно, о чём? Если нельзя было сказать это мне в лицо!

— Ничего… особенного… просто…

Щёки полудемона вспыхнули — это было заметно даже в мелькающих отблесках костра, и моя "ярость" дала трещину. Я захихикала, прикрыв рот ладошкой. Кэцеро вскинул на меня растерянный взгляд, но недоумение тотчас сменилось обидой.

— Опять меня дразнишь!

— Не злись… пожалуйста, — я перевела дух. — Ты всегда так реагируешь… Невозможно устоять!

Напряжённое лицо полудемона расслабилось, по губам скользнуло подобие улыбки.

— На тебя трудно злиться, Аими… Точнее, трудно злиться долго. Я не хотел вести тебя к ториям, но Нобу-сан меня убедил. Об этом мы говорили… кроме всего прочего.

— Не хотел? — я мгновенно забыла о весёлости. — Почему? И как он тебя убедил?

Кэцеро поскрёб затылок и жалобно покосился на меня. Я непонимающе пожала плечами.

— Как сказать, что не хочу это говорить, но, чтобы ты не обиделась?

— Так и скажи… — опешила я.

Он облегчённо вздохнул и довольно объявил:

— Не хочу это говорить! — и тут же начал старательно вертеть над огнём тушку филина. — Мясо фукуро довольно жёсткое, но, если как следует прожарить со всех сторон, вполне съедобно!

— По крайней мере, тему разговора ты меняешь очень ловко… — пробормотала я

— Правда? — просиял Кэцеро. — Ты ведь говорила, я веду себя грубо… боялся тебя обидеть… Но, оказывается, уйти от неловкой темы не так уж и сложно!

— Быстро же ты учишься.

Кэцеро мгновенно помрачнел.

— Как если бы у меня было время… научиться, — и снова принялся крутить над огнём тушку несчастного "фукуро".

Как ни странно, "прожаренное со всех сторон" мясо в принципе несъедобной птицы, действительно оказалось сносным на вкус. Покончив с трапезой, мы ещё немного поболтали, на касаясь "неловких" тем. А, засыпая, я впервые подумала, что, вернувшись домой, буду, пожалуй, скучать и по Кэцеро. В последовавшие дни это ощущение только усилилось…

Глава 7

Равнины сменялись лесами, леса — равнинами. Иногда на пути попадалась река, один раз — горячий источник, в котором мы искупались — по очереди. Я в шутку предложила забраться в воду одновременно, но Кэцеро густо покраснел, и я тут же призналась, что просто дразню его. Камикадзе, быстро оправившийся от отравления, даже набрал вес — Кэцеро тащил для него яйца десятками, и зверёк поедал их, не зная меры.

— Он становится всё тяжелее. Ещё немного, и отправлю его спать на