Возвращайся, сделав круг 2 - [23]
Свернув в один из диковатых переулков, он остановился перед домом, на вид целее остальных.
— Это… деревня-призрак? — пробормотала я.
— Здесь нет призраков, — Кэцеро ловко запрыгнул на энгаву. — Всё время забываю, как ты их боишься, но всё равно не привёл бы туда, где они водятся!
Камикадзе, которому окружавший нас "ландшафт" нравился не больше, чем мне, недовольно ворча, приземлился на голову полудемона, срезав коготками несколько волосков. Кэцеро не обратил на это ни малейшего внимания, скользнул внутрь дома и бережно спустил меня на пол. Очаг, сложенные рядом поленца, циновки, ширма с изображением бабочек и стрекоз — обстановка оказалась уютнее, чем я ожидала. Кэцеро проследил за моим взглядом.
— Как тебе?
— Пожалуй, неплохо… Но куда все делись?
— Войны. Смертные ведут их постоянно. Некоторые провинции страдают сильнее, некоторые меньше. Этой не повезло. Тут в округе было очень много битв. Видела забор? Но, конечно, он не помог.
Устроившись перед очагом, Кэцеро начал разводить огонь. Я села рядом, подогнув под себя ноги. Камикадзе тотчас перебрался ко мне на колени.
— А откуда ты знаешь это место?
— Не раз здесь останавливался. Ничего не имею против деревень, если в них нет людей.
Я невольно улыбнулась — странно видеть его лицо, не скрытое взъерошенной шевелюрой. И глаза… как всё-таки необычно они смотрятся.
— Что? — Кэцеро напрягся, даже перестал возиться с огнём.
— Нравится, как ты сейчас выглядишь, — мурлыкнула я.
Он вспыхнул и опустил глаза.
— Ты странная, Аими… Никогда не думал, что… — он запнулся.
— …мне понравится твоё лицо с двумя глазами? — шутливо подсказала я.
Но полудемон вдруг отвернулся и возобновил возню с огнём.
— Твой дом похож на этот? — спросила я, чтобы нарушить повисшее молчание.
— Нет, он гораздо больше и в нём много красивых вещей. Его построил мой отец — для матери и меня. Мы жили там… какое-то время, когда он ещё был жив.
— Озэму-сама? — переспросила я.
Кэцеро кивнул.
— Мать говорила о нём постоянно, и мне кажется, я хорошо его знаю. Но на самом деле даже не помню его лица. Хотя, по словам матери, Иошинори выглядит точно, как он.
Я поспешно уставилась на Камиказде, сонно поглядывавшего на язычки разгоравшегося пламени. Когда-нибудь перестану внутренне сжиматься от боли при упоминании этого имени?
— Твой отец… ты знаешь, как он погиб?
— Да. Защищая меня.
— Защищая? От кого?..
Кэцеро криво усмехнулся и, подхватив одну из тушек добытых птиц, начал избавлять её от перьев. Я рассеянно потянулась к другой, но он удержал меня за руку.
— У меня это получится быстрее, ты только засоришь всё перьями. От дяди моей матери.
— От… — я ошеломлённо смотрела на него. — Твой двоюродный дед хотел причинить тебе вред?..
— Вернее, он хотел мой гибели, — небрежно уточнил Кэцеро. — Мой родной дед тоже не сразу смирился с тем, что единственная дочь выбрала в возлюбленные ёкая. Но мою мать он обожал и в конце концов принял и её избранника, и меня. Даже отпустил её, позволив жить с отцом.
— В том самом доме… — прошептала я.
Кэцеро отбросил ощипанную тушку и взялся за следующую.
— Но когда дед заболел, мать попросила разрешения у отца вернуться к старику и ухаживать за ним. Только… он не заболел, а был отравлен, и убийца не мог завладеть землями, пока жив прямой наследник — я. Джиро[10] — так звали младшего брата моего деда, знал, кто мой отец, и хорошо подготовился к встрече. Вроде бы прибег к сильной магии… Не успело тело деда остыть, приспешники Джиро захватили замок. Мою мать и меня защищала лишь горстка верных ей самураев, и если бы не подоспел отец… Он уничтожил врага, но сам погиб от полученных ран. Матери удалось спастись вместе со мной, и мы нашли приют в храме Нобу-сан. О судьбе отца мать узнала от служанки, бежавшей из замка вслед за госпожой. Но она тоже боялась юрэй и не осталась с нами… — Кэцеро опустил на пол вторую ощипанную тушку.
— Почему Эмико… твоя мать не вернулась вместе с тобой в замок? — вырвалось у меня. — Если выродок, отравивший твоего деда, погиб, от кого она скрывалась в стенах храма?
— От сына Джиро. Его самураи преследовали нас до самых ворот. Не будь Нобу-сан рокурокуби и не напугай их до полусмерти, жертва отца была бы напрасной, — он вдруг резко выпрямился, оглядываясь вокруг. — Нужно на что-нибудь насадить ао-бато[11] и поскорее пожарить! Просто умираю от голода!
— И ты никогда не пытался отомстить, забрать земли и замок себе? — я не смогла так резко закончить эту тему. — Ведь ты — законный наследник…
— Вот ещё! Виновные в смерти отца и деда погибли задолго до того, как я стал мужчиной. Сейчас земли принадлежат наследникам другого рода, и мне нет до них дела. В какой-то мере рад, что мстить не пришлось. Вряд ли бы моя мать это одобрила, хотя и очень горевала об отце. Она часто говорила, что её долг перед сыном перевесил долг перед возлюбленным, иначе в ту ночь она бы умерла рядом с ним. Думаю, при всей любви ко мне, она так и не простила себя за то, что пережила его…
Рассказанное Кэцеро потрясло меня больше истории призрачного монаха, хотя до сих пор я считала это невозможным. Но, когда Кэцеро поймал мой взгляд, в его глазах сверкнула ярость.
После буйной вечеринки — отоспись. Если грозит опасность — беги. Если занесло неизвестно куда — попытайся вернуться. Правильно? Да! Только я сделала всё с точностью до наоборот. После вечеринки отправилась на экскурсию. Когда грозила опасность, ринулась ей навстречу. Когда оказалась неизвестно где, согласилась остаться. И ещё ведь не упомянула, что занесло меня не куда-то, а на кишащие монстрами просторы среневековой Японии! А рядом со мной… в общем, он тоже не совсем человек. Я хочу вернуться в мой мир — к цивилизации.
Его обожание – сродни ненависти, его страсть способна сломать его и уничтожить меня. Он считает меня бездушной. Я его – чудовищем с лицом человека. Он высасывает кровь живых, чтобы поддержать своё бессмертное существование. Я вижу истинную суть обитателей его мира. Он не видит во мне свою жертву, я вижу в нём палача. Но бывает, что боль палача превосходит страдания его жертвы, а роли переплетаются настолько, что рассудить их становится невозможно… Я иду дальше невозможного, чтобы избавиться от проклятия, которое он для меня уготовил.
Драконы, превращающиеся в людей, девственницы, превращающиеся в попаданок, какие-то там "Туманные Империи"… Всегда считала подобное ерундой. Но однажды… представьте себе, бред стал явью! Только вот я — не девственница и… в общем, столкнуться мне пришлось совсем не с драконами. "Вышел ёжик из тумана, вынул ножик из кармана…" Думаете, это просто переделанная детская считалочка? Ха!
Я не побоялась вечного проклятия, чтобы быть с ним. Но этого оказалось недостаточно – рок тяготеет над нами. И, пока я искала способ повлиять на Судьбу, о себе заявили силы, жажда которых к разрушению – безгранична, а мощь устрашает настолько, что страхи о собственной участи кажутся незначительными. Выстоять в одиночку не удастся. Поиск союзников ведёт в самые глубины потустороннего мира, a я повторяю себе одно: судьба не может быть решена, до того как решится.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Некоторым кажется, что прошлое ушло. Нет! Оно рядом с нами, и оно не любит, когда о нём забывают…
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.