Возвращайся, сделав круг 2 - [104]
Глава 28
Размытое пятно пейзажа за окном Хокурику-синкансэн слегка потемнело. До токийского вокзала осталось всего десять минут, но, когда доберусь к храму Нэдзу, стемнеет совсем. А потом… всё ещё не верила, что совершаю это на самом деле. Безумие! И, если не получится… Я судорожно стиснула картонный стаканчик с кофе. Жаль что внутри не саке или что-нибудь покрепче. Скорее бы остановка… Я нервно глянула на часы. Восемь минут. Действительно можно сойти с ума. Хотя… Цумуги уверена, это уже произошло. Мы расстались не очень хорошо. Подруга разревелась и повторяла, что я совершаю непоправимую ошибку. Накричала и на Кэцеро за то, что "потакает моему сумасбродству". Её родители отнеслись к "сумасбродству" спокойнее, хотя и были удивлены. А мои… я позвонила им по Skype и просто всё рассказала. Не знаю, можно ли считать шок признаком того, что они мне поверили… но, кажется, и они меня отпустили.
Поезд начал замедляться — наконец-то! Ещё совсем немного… Шум главной станции мегаполиса, снующие во всех направлениях люди с чемоданами. У меня только небольшая сумка через плечо — предметы личной гигиены на первое время. Проходя мимо многочисленных магазинчиков, не удержалась и купила несколько похожих на покемонов пирожных. Надо надеятся, они не помнутся при "перевозке". Вот и стоянка такси… и мой не дрогнувший голос:
— Храм Нэдзу, пожалуйста.
Отсюда до храма — чуть больше десяти минут. Время, только что тянувшееся в сикансэн, пролетело с невероятной скоростью. Толком не успела собраться с мыслями, а машина уже замедлила ход… Храм Нэдзу. Сейчас так же темно, как и в прошлый раз, когда я примчалась сюда среди ночи. Фонари-торо и подсветка придают всему такой же феерический вид… и у меня так же замирает сердце. Дорога из серого камня, мостик, коридор из торий… Кэцеро был уверен, Иошинори-сама услышит мой зов, как я услышала его. Перед глазами тотчас возникло погрустневшее лицо бывшего полудемона и его отпускающий взгляд. Но простились мы без горечи, как если бы не сомневались, что ещё действительно встретимся. И даже теперь, стоя у "грани", которую не мог переступить Иошинори-сама, я почему-то в это верила. Навстречу из "коридора" двигались несколько посетителей. Я посторонилась, выпуская их, и твёрдым шагом ступила под первую "арку". Осталось лишь произнести имя… Стараясь не думать, насколько это бредово, я тихо выдохнула:
— Иошинори-сама…
Ничего. Только шелест ветра и удаляющиеся людские голоса. Я медленно двинулась в глубь "коридора". До сих пор ни разу не задумалась, что это может не сработать. А вдруг ёкай уже нашёл себе пару? Неуязвимый или нет, всё равно должен позаботиться о продолжении рода… Я представила его величественную осанку, струящиеся по спине белоснежные волосы… Следом за ним, как обычно, трусит Дэйки… Картинка получилась такая чёткая! Уже не вижу ни торий, ни мелькающих за ними огней — только ёкая и его слугу, неторопливо бредущих по берегу реки…
— Решил искупаться, Иошинори-сама?
Неужели произнесла эту глупость вслух? Оглядеться бы и увериться, что никто её не услышал. Но ёкай в моём видении вдруг вскинул голову.
— Иошинори-сама? — снова пробормотала я.
Его глаза полыхнули синим.
— Что случилось, господин? — ворчливо спросил Дэйки.
Но ёкай вдруг развернулся с такой скоростью, что у меня закружилась голова… и я судорожно вцепилась в ближайший столб, чтобы удержаться на ногах… Что за наваждение?.. Растерянно огляделась. Вокруг — по-прежнему "коридор" из торий — зашла уже довольно далеко… Но вдруг оранжевые столбы будто закачались и начали таять на глазах. Земля тоже ушла из-под ног, и меня потянуло вниз — в неизвестно откуда взявшийся густой туман. На мгновение показалось, я снова лечу в пропасть, некогда поглотившую Кэцеро и меня… Испуганно забарахталась и слабо дёрнулась, когда вокруг тела сомкнулись руки, словно выхватившие из небытия, готового сомкнуться над моей головой. Но небытие не хотело меня отпускать. Туман становился всё плотнее, проникал в лёгкие, не давая дышать… Я начала задыхаться… и уже почти теряя сознание, почувствовала прикосновения на щеке, а на губах — поцелуй, жадный и обжигающий… в прямом смысле. Чужое дыхание воспламенило лёгкие, словно вспыхнувшие огнём. Жар расходился от груди по телу, как если бы кровь занялась пламенем, и оно готово испепелить меня изнутри. Я застонала… и провалилась во тьму. Но тьма вдруг вспыхнула мерцающим голубоватым светом, и тело окутало ласкающее тепло. Кажется, нечто подобное уже испытывала… в Безымянном Храме на Погребальной Горе, когда забрала у Живого Будды его святыню… Ощущение невероятной лёгкости и безмятежности… я блаженно закрыла глаза. Сейчас бы поспать… отдохнуть совсем немного… Но до слуха донёсся настойчивый шёпот:
— Аими…
Я поморщилась, не открывая глаз. Шёпот повторился. Подчиняясь зову, всё же разомкнула веки… и тут же зажмурилась от яркого солнца. Но что-то от него заслонило, и я снова открыла глаза, уже зная, чьё лицо увижу.
— Иошино…
Его губы не дали произнести имя полностью… и моё сердце отозвалось, как отзывалось на каждое его прикосновение — бешено заухало, заглушая остальные звуки. Прижавшись к груди ёкая, я чувствовала и его сердцебиение — такое же гулкое и учащённое, как моё. Но поцелуй не был стихийным. Сначала очень нежно, неторопливо, потом со всё возрастающим желанием его губы словно изучали мои, легко приоткрыли их… и, полностью забывшись, я провела ладонью по его лицу, коснулась пальцами белоснежных волос. Но вдруг сама испугалась подобной "вольности", до недавнего времени абсолютно недопустимой, и отдёрнула руку. Иошинори-сама тут же отстранился, совсем немного — всё ещё ощущала на губах его разгорячённое дыхание и, мягко сжав мою ладонь, приложил её к своей щеке. От его глаз исходило синее свечение, полосы на лице потемнели… а моё сердце забилось где-то под подбородком. Теперь уже я потянулась к его губам, но не успел он ответить на поцелуй, тишину, нарушаемую лишь нашим прерывистым дыханием, потревожил ещё один звук, совершенно чужеродный:
После буйной вечеринки — отоспись. Если грозит опасность — беги. Если занесло неизвестно куда — попытайся вернуться. Правильно? Да! Только я сделала всё с точностью до наоборот. После вечеринки отправилась на экскурсию. Когда грозила опасность, ринулась ей навстречу. Когда оказалась неизвестно где, согласилась остаться. И ещё ведь не упомянула, что занесло меня не куда-то, а на кишащие монстрами просторы среневековой Японии! А рядом со мной… в общем, он тоже не совсем человек. Я хочу вернуться в мой мир — к цивилизации.
Его обожание – сродни ненависти, его страсть способна сломать его и уничтожить меня. Он считает меня бездушной. Я его – чудовищем с лицом человека. Он высасывает кровь живых, чтобы поддержать своё бессмертное существование. Я вижу истинную суть обитателей его мира. Он не видит во мне свою жертву, я вижу в нём палача. Но бывает, что боль палача превосходит страдания его жертвы, а роли переплетаются настолько, что рассудить их становится невозможно… Я иду дальше невозможного, чтобы избавиться от проклятия, которое он для меня уготовил.
Драконы, превращающиеся в людей, девственницы, превращающиеся в попаданок, какие-то там "Туманные Империи"… Всегда считала подобное ерундой. Но однажды… представьте себе, бред стал явью! Только вот я — не девственница и… в общем, столкнуться мне пришлось совсем не с драконами. "Вышел ёжик из тумана, вынул ножик из кармана…" Думаете, это просто переделанная детская считалочка? Ха!
Я не побоялась вечного проклятия, чтобы быть с ним. Но этого оказалось недостаточно – рок тяготеет над нами. И, пока я искала способ повлиять на Судьбу, о себе заявили силы, жажда которых к разрушению – безгранична, а мощь устрашает настолько, что страхи о собственной участи кажутся незначительными. Выстоять в одиночку не удастся. Поиск союзников ведёт в самые глубины потустороннего мира, a я повторяю себе одно: судьба не может быть решена, до того как решится.
Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.