Возрождённый - [18]

Солдатня тут же закрыла хозяина от меня своими бронированными телами, но в этом уже не было нужды. Силы полностью покинули меня, утекая вместе со струйками крови. Мое сознание медленно, но верно поглощала тьма.

– Отрежьте ему голову, скорее, – услышал мой затухающий разум голос Саргана. – Пока он ещё что-то не выкинул.

– Да! Не хочу, чтобы эта гниль внезапно вернулась с того света… кха… кха… – добавил Макеев, харкая кровью. – Ублюдок, он всё же зацепил меня напоследок… мне нужен лекарь… скорее, суки… а-а-а, как больно…

Стон барина сменился на практически детское хныканье. Великий и ужасный Старик Макеев... плакал как девочка.

– Всё сделаем, барин… – ответил кто-то из холопов. – Потерпите малясь, сейчас всё будет…

Вот так глупо и нелепо закончилась история Мастера Смерть.

Но меня убило вовсе не лезвие, рухнувшее на мою шею... а мёртвые глаза Марии, без капельки жизни в них. Прекрасные мёртвые глаза, чей блеск я погасил своими собственными руками по нелепой случайности… Она погибла. Безвозвратно.

Ещё до того, как моя отрубленная голова покатилась по полу, заливая доски кровью, я был уже мёртв.

Прошёл год. Староград успешно развивался, расширяя свои границы новыми постройками. Дворянские рода Макеевых и Мечиславичей по-прежнему вели упорную борьбу друг с другом и с городским советом за влияние в регионе. Борьбу не явную, но оттого не менее кровавую. По мере обнаружения новых залежей магической руды в борьбу подключались соседние кланы, также желающие отхватить себе кусок пирога пожирнее. А в идеале и вовсе подвинуть тройку основных игроков с доски.

Светлейший князь глядел на происходящее сквозь пальцы, лишь изредка одёргивая зарвавшиеся дворянские роды повелительным батькиным окриком, чтобы те не перегибали палку. Нынешняя ситуация его полностью устраивала. Пока налоги платят – пусть грызутся, лишь бы без большого кровопролития.

Но всё изменилось, когда одним дождливым утром на заброшенном кладбище на окраине Староградья, на безымянной могиле вспучилась земля. А потом на свет из недр явилась человеческая рука – вполне себе здоровая на вид. Через её розоватую кожу просматривались вены с бегущей кровью. А следом за рукой из земли выбрался и её хозяин – крепкий на вид голый парень с худым вытянутым лицом и множеством шрамов по всему телу.

– Ну привет, мир. I'll be back, – произнёс я, стоя на краю раскопанной могилы. Живой и здоровый. Только тело покрывали рубцы, особенно страшный шрам остался на шее – в том месте, где голова Мастера отделилась от тела.

Ритуал Перерождения прошёл успешно – я был жив, здоров, тело отлично слушалось и находилось в прекрасной физической форме! Как же это непривычно… как будто с ржавого велосипеда пересел на гоночный болид Формулы-1!

Вороньё с криками сорвалось с насиженных надгробий и устремилось прочь, теряя перья. Я поднял над головой руки со сжатыми кулаками, подставив лицо бескрайнему вечернему небу.

– Здравствуй, жизнь, – прошептал я, глядя на небо своего нового мира во все глаза. – Мастер Смерть вернулся.

Опустив глаза, я взглянул на своё отражение в луже. Это моё лицо… и в тоже время не моё. Да, у меня получилось… Теперь я – новый Мастер Смерть. Я отомщу за тебя, брат.

Глава 7. Переговоры

– О-о-о, барыня Настасья, испробуйте этих сладких булок… да выпейте чаю… Моя жена заваривала.

– Простите, но я не голодна, Степан Григорьевич…

На увитом плющом балкончике, сидя за столиком, беседовали двое. Один – дородный мужчина с окладистой бородой, одетый в чёрный камзол, расшитый золотыми нитями. На его поясе сверкала сабля в ножнах, с инструктированными драгоценными камнями.

Его собеседница – девушка лет восемнадцати – сидела небрежно, закинув ногу на ногу и откинувшись на стуле. Она тщательно прятала скучающее выражение на милой слегка курносой мордашке, усыпанной веснушками. Очевидно, Настасья находилась здесь по важному делу, но не особо горела доводить его до логического конца. Её ладную фигурку туго обтягивал наряд из белой кожи, выгодно подчёркивая выдающийся рельеф в нужных местах.

А ещё девушка могла похвастаться двумя кошачьими ушками, стоящими торчком на макушке. Их светлая шерсть практически сливалась с её русыми волосами. Из отверстия в задней части штанов выходил пушистый хвостик, обвивая ножку стула. Девушка однозначно принадлежала к расе кошкодевочек, известных своей ловкостью и живучестью, чьи представители встречались по всему континенту.

В руках Настасья со скучающим видом крутила одними пальцами короткий метательный нож. Ещё несколько десятков аналогичных заточек были развешены сразу по нескольким поясам, перехлёстывающих её торс крест-накрест.

– Я настаиваю, – Стапан Григорьевич с улыбкой пододвинул блюдо с дымящимися булочками поближе к собеседнице. – Только что из печки.

Настасья с некоторой неохотой наклонилась к булочкам и осторожно подула на одну из них.

– Вообще-то я пришла за информацией, которую вы так любезно пообещали предоставить роду Мечиславичей ещё месяц назад, – произнесла Настасья, вновь посмотрев на собеседника. – О деятельности Макеевых в районе северной добывающей шахты номер три.