Возрождение Теневого клуба - [39]

Я ушёл, не дожидаясь её возвращения, потому что знал: Джоди в любом случае — замешана она или не замешана — положит руку на Библию и поклянётся в чём угодно.

* * *

По дороге домой я попытался перевести свои мозги в щадящий режим. Так, думал я, сейчас буду смотреть видео, играть на компьютере, сёрфить по интернету... Сяду за уроки, в конце концов! Всё лучше, чем изматывать себя мыслями о... Но придя домой, я понял, что не в состоянии ничего делать. Тайсона не было, родителей тоже. На телефонном автоответчике мигал огонёк. Ну нет, хватит с меня на сегодня плохих новостей. Я сидел, пялился на огонёк и забавлялся со своей ракушкой: то подбрасывал в воздух, то прикладывал к уху в тщетном желании услышать голос, который в одно мгновение решил бы все мои проблемы.

Наконец я подошёл к автоответчику и нажал кнопку.

— Привет, Джаред, это Даррен. — У меня занялось дыхание. Вот уж кого из всех бывших членов Теневого клуба я совсем не ожидал услышать. Голос его дрожал, видимо, Даррен был не на шутку перепуган. Я нажал на паузу, несколько раз глубоко вздохнул, затем прослушал сообщение до конца.

— Джаред, иди сюда как можно скорее! Тут с мистером Грином такое... Понимаешь, я же живу в одном квартале от него... ты это... словом, давай сюда! — Конец сообщения.

Я тотчас же выскочил из дому и припустил на полной скорости, чтобы узнать, что же стряслось с мистером Грином.

Теория серебряной пули

Все «подвиги» неизвестных злоумышленников были лишь беззлобными детскими шалостями по сравнению с тем, что они учинили мистеру Грину.

Примчавшись к дому Даррена, я не застал там бывшего соратника. Шторы на окнах опущены, дверь мне никто не открыл. Ясно — Даррен не хотел впутываться в дело, ограничившись ролью вестника и предоставив разбираться мне одному. Махнув на него рукой, я побежал к дому завуча.

Случается, что здания наводят жуть: их окна кажутся глазами, вход — пастью. Сегодня жилище мистера Грина не просто напоминало чей-то страшный лик. Дом, в потёках краски, с выбитыми стёклами, походил на труп. Полиция уже побывала здесь и ушла. Мне тоже при виде этого кошмара захотелось убраться подальше. Но я не мог. Я сознавал, что обязан войти внутрь и охватить полную картину катастрофы. Не так, как наблюдаешь за последствиями аварии откуда-нибудь с обочины дороги, а так, как бывает после урагана, когда копаешься в руинах, страшась и ожидая найти в них обломки своей собственной жизни.

Здесь царил полный разгром. Злоумышленники расколошматили всё, что можно было расколошматить, остальное носило на себе глубокие вмятины от бейсбольной биты.

Посреди всего этого опустошения мистер Грин методично подбирал осколки фарфора и аккуратно, один к одному, складывал их в пластиковый пакет, как будто намеревался вновь склеить разбитое. Он с головой ушёл в своё занятие и не заметил моего появления.

— Да здесь хуже, чем в моей комнате, — подал я голос.

Он обернулся. Не сказал бы, что его удивил мой приход.

— А ты ещё считал, что у тебя нет друзей.

— Вы о чём?

Мистер Грин с горечью покачал головой.

— Не понимаешь? Это же месть, Джаред. Твой план сработал. Вся школа думает, что ты и остальные члены Теневого клуба исключены. Ваши тайные почитатели отплатили за вас.

До этого момента мне и в голову не приходило, что погром у Грина устроен в мою честь. Неужели мстители полагали, что именно этого я и хочу, именно это и доставит мне радость?!

Грин вернулся к своему занятию. Теперь он попытался стянуть вместе обрывки порезанного на куски живописного полотна. Пустая рама валялась в глубоком мягком кресле. Вернее, теперь это кресло мягким не назовёшь: из его распотрошённой внутренности во все стороны торчали пружины.

Я присел на корточки рядом с Грином — помочь. Хм, как будто совместными усилиями нам удалось бы восстановить испорченный пейзаж...

— Это оригинал Томаса Кинкейда, — проговорил мистер Грин. — Нам с женой всегда хотелось приобрести хотя бы одну его картину. Я купил её к годовщине нашей свадьбы много лет назад.

— Не знал, что у вас есть жена.

— Была. Она умерла.

Я потупился.

— Простите.

Он отмахнулся:

— Это случилось давно, ещё до того, как я переехал сюда.

Смешно, но я никогда не отдавал себе отчёта в том, что у учителей есть жизнь и за пределами школы. То есть, я, конечно, знаю, что это так, но знать и видеть воочию — не одно и то же. Я не мог себе даже и вообразить мистера Грина, занимающегося ещё чем-то помимо заглядывания в умы учеников с целью выведать, почему с этими самыми умами не всё в порядке. Оказывается, у завуча было прошлое, была другая жизнь, и это не укладывалось у меня в голове. Как выразился бы сам Грин, у меня возник когнитивный диссонанс.

Я сложил вместе два лоскутка раскрашенного холста и скосил глаза — таким приёмом можно добиться того, что разрез как бы смажется. На этот раз иллюзия продержалась не долго.

— Наверняка те, кто тут всё разгромил, не знали об этом, — пробормотал я.

Мистер Грин невесело усмехнулся.

— Думаешь, это бы их остановило?

Он взглянул ещё раз на загубленную картину и вздохнул:

— Джаред, что превращает обычных детей в чудовищ?

Странновато было услышать подобный вопрос от нашего штатного психолога.