Возрождение императрицы - [46]

— Я могу убить его не быстро, как намеревался. А долго и крайне мучительно.

— Не позволю, — твердо стояла на своем демоница.

— Милолика подобную наглость я не могу оставить не наказанной, — кажется демон растерялся.

Он физически не мог оттолкнуть демоницу от меня, при этом понимая, что от задуманного она не отречется.

— Это был мой приказ, — упрямо стояла на своем Лика.

— Хорошо. Я пойду тебе на встречу. Я сохраню ему жизнь, взамен на…,- Маркус остановился, явно смакуя момент. — На желание.

— Я согласна, — быстро согласилась императрица, понимая, что торговаться с демоном может выйти куда дороже.

— Вот и умника, — довольно проговорил Маркус, возвращая себе привычный облик. — А что касается тебя жертва обстоятельств. Ты изгоняешься из Эволона. Отправляйся к себе в замок и не покидай его стен, сто лет. Тебе даны сутки, чтобы передать свои обязанности. Прощай…

Мне показалось или последние слова прозвучали с сожалением?

— Милолика, если увижу тебя ближе, чем на сто метров от вампира, я в корне пересмотрю свое решение, — властным тоном предупредил император. — Не забывай о своих обязанностях и долге.

— Прости, — тихо прошептала демоница. И эти слова предназначались явно не демону.

Легко словно весенний ветерок моей шеи коснулась прохлада. Медленно боль начала отступать, проясняя рассудок и даря понимание случившегося. Я чувствовал, как раны затягиваются. Как кровь вновь бежит по восстановленным сосудам. Как новый вздох не разрывает легкие.

— Прости, — как видение, пронеся над моим ухом голос Лики.

Практически бесшумно Хозяйка Преисподней поднялась на ноги, ее платье черно — красным пятном скользило по зеленной траве. Последний взгляд полный сожаления, был направлен на мое неподвижное тело, а затем она покорно последовала за своим повелителем…

Лика

То, что происходило сегодня вечером в малой гостиной, возле моей спальни, можно было описать одним словом — дурдом. Натуральный и реальный сумасшедший дом, вернее замок. Наверное, подобного абсурда и откровенной чуши не встречали многовековые стены.

Началось с того, что по велению его высочества ровно за час до ожидаемой церемонии принятие присяги, ко мне ворвалась толпа служанок. Щебеча на перевес, с главарем в виде сладкоголосой сирены — Элеонорой, о приказе его высочества, они вручили платье, в котором следовало появиться на приеме.

Мой скептический взгляд и вежливая просьба послать их Хозяина вместе с его нарядом, глубоко и надолго, не были услышаны. В ответ я привела контраргументы вместе со спаленным в мельчайший пепел платьем. Как и следовало ожидать, подобное послание быстро нашло адресата. После многочисленных жалоб на невменяемую императрицу, уже через десять минут, все тот же эскорт, немного обозленный, сопровождал новое творение портного искусства.

«Абсурд. Натуральный абсурд. Вот и компания душевнобольных в комнате пополнилась»- философски взирала я на это нелепое действо.

С невозмутимостью во взгляде, я выслушала гневную тираду и расширенный список санкций, непременно примененных ко мне, если я ослушаюсь приказа, передаваемый императором, через сердобольною сирену. Как и следовало ожидать, второе платье ненадолго пережило первое. С громким возмущенным вздохом делегация «обиженных» отправилась по известному адресу.

Через пять минут, вернулся уже известный мне конвой. Правда, его ряды поредели вдвое.

«Интересно, а две недели в подобном темпе Маркус протянет?» — возник у меня закономерный вопрос.

Не издавая не звука, они, молча, протянули третье платье, пристально следя за каждым моим действием. Я не стала разочаровывать, столь благодарную публику, и спалила третий наряд. И вновь шуршание многочисленных юбок, легкий скрежет зубов и взбешенное дыхание — были музыкой для моих усталых нервов.

Продолжения сего бредового действа я ждала с придыханием. Каюсь, азарт внес свои коррективы в мое не логичное поведение.

«Стоит отдать должное Маркусу, все три платья были произведением искусства. Как жаль, что подобные творения, страдают за правое дело», — печально рассуждала я.

Как по расписанию, через пять минут явилось, четвертое платье. Вот только сопровождение было скудным. Одна Элеонора тащила очередную обреченную ношу. После нескольких минут красноречивых высказываний и весьма нелестных сомнений в мой адрес. Которые, как она уверяла, передал сам император. Я была уверенна, что вредная гарпия, очень много добавила «от себя». Ну не мог Маркус даже думать о подобной чуши.

— Я кажется, ослышалась. Или Вы, моя дорогая смели преподнести мне весьма не точный пересказ просьбы его величества?

Сирена побледнела и прикусила свой раздвоенный язык. Поняла, поганка, чем может грозить подобная самоуправная дерзость. Не сводя с меня взгляда, в полной тишине, протянула платье. Платье было жалко, но эксперимент не был доведен до конца. Только ради удовлетворения интереса, испытания нервной системы Маркуса и стойкости сирены, я испепелила очередное платье.

Бестия меня удивила. С полным безразличием к горстке пепла, она поспешила удалиться. Не забыв громко хлопнуть дверью.

«Первое было черным, второе — темно синим, третье — брусничным, четвертое — белым….», — мысленно оплакивала я наряды, в нетерпении ожидая продолжения забавного сюжета.