Возрождение Дракона не только... - [33]

- Фоукс, - поправил его директор.

- Это имя, данное человеком. Фэриан – вот настоящее.

- Откуда ты его узнал? – словно бы невзначай полюбопытствовал директор.

Слизеринец повернул голову – и лучистые, словно бы светящиеся изнутри глаза встретились с непроницаемо-серыми, подобными айсбергу или стальному клинку.

Снова, как и в разговоре с Северусом, Дамблдор почувствовал непреодолимый для него барьер, ограждающий мысли юноши.

- Это нельзя объяснить. Я просто знаю.

Воцарилось непродолжительное молчание, которое нарушил Дамблдор. Вздохнув, он откинулся на спинку кресла:

- Я не понимаю тебя, Драко. Тебе всего семнадцать, а глаза у тебя как у трёхсотлетнего мудреца. Я чувствую в тебе невероятную силу. Она так велика, что кажется, захоти – и ты смог бы разрушить даже Хогвартс. Но ты отказываешься от службы Вольдеморту, хотя не можешь не сознавать, что если вы объедините силы, никто не сможет вам противостоять. Почему? – с усилием спросил директор.

- Вы и сами знаете, - ответил Малфой. – Я никогда не смогу переломить себя и стать вторым после Вольдеморта, а двум Лордам нельзя существовать вместе. Но это, разумеется, не главная причина: если бы мне нужна была власть, я бы нашёл способ устранить Тёмного Лорда и занять его место. Однако… мне она абсолютно ни к чему. Зачем мне полуразрушенный мир? А после войны он таким именно и станет. Даже на сегодняшний день многое изменилось в худшую сторону. Заниматься восстановлением гигантской империи, при этом подвергаясь постоянным атакам со стороны тех, кто не примут мою власть – а такие найдутся всегда – зачем? Чтобы получить власть, почести, богатство? Но у меня уже есть всё это. Так что роль постороннего наблюдателя мне больше по душе.

Он усмехнулся и закончил:

– Если быть до конца откровенным, всё происходящее меня забавляет. Кто бы ни победил в этой затянувшейся войне, я не останусь в проигрыше: одержит верх Вольдеморт – он не забудет услуг моего отца; окажется победа на вашей стороне – вы не сможете доказать мою причастность к Упивающимся, и семья Малфоев сохранит своё влияние.

- Ты циничен, но по-своему прав, - задумчиво произнёс Дамблдор. – Что ж, по крайней мере, я знаю, что не обрету опасного врага в твоём лице, а это практически равносильно помощи.

- Но может оказаться так, что обстоятельства вынудят меня сделать выбор – и тогда он будет не в вашу пользу, - твёрдо сказал Малфой.

- Я запомню и это, - ответил Дамблдор. – Спасибо за откровенность. Ты можешь идти.

- Не стоит благодарности, профессор. Я не стану вашим союзником – но, если так будет угодно Хаосу, для меня будет честью иметь такого противника. И всё же я надеюсь избежать столкновения.

Перед самой дверью Драко обернулся и задумчиво произнёс:

- Профессор, к слову об ауроскопии и вашей фразе о том, что Поттер состоит из света с частичкой тьмы… При случае присмотритесь к нему повнимательнее. И возможно, вы откроете в вашем любимце для себя нечто новое.

Он ушёл, а директор продолжал сидеть в своём кресле, и борода мага не скрывала его задумчивой улыбки.

- Время покажет, в чьём лагере окажется молодой Малфой. И на его месте я не был бы столь категоричен в суждениях. Что же касается Гарри…

Глава 11. Темное наследие.

А Гарри Поттер шел через Запретный Лес, чьи громадные сосны возносили свои кроны на недосягаемую высоту, оставляя внизу лишь могучие, в пару обхватов, стволы и толстый ковер слежавшейся хвои, местами покрытый бледными, способными жить в вечном сумраке, ползучими растения.

Это раскинувшееся на неизвестное, но, бесспорно, громадное расстояние царство зелени и сумрака, родной дом для кентавров, единорогов, гигантских пауков-акромантулов и прочих тварей и источник нешуточных страхов на первых годах обучения, сейчас стал для Поттера не страшнее газона перед домом Дурслей.

Гарри бесшумно скользил сквозь сумерки чащи, и ночные птицы, насекомые и прочие мелкие твари бежали, ползли и улетали от него, как от огня - он намеренно создал вокруг себя плотную ауру тревоги, отлично действующую на низшие существа. Комары – это, конечно, мелочь, но все же кому понравится, когда тебя кусают и сосут кровь? А более серьезные и разумные обитатели Запретного Леса в этот уголок и так не заходили.

Здесь, в лесу, вдали от любопытных глаз, можно было скинуть мантию-невидимку и немного ослабить узду самоконтроля, в которой Гарри держал себя с тех пор, как Тэцу-Но-Кирай начал приоткрывать ему свои тайны, и сущность меча стала понемногу перетекать к Поттеру, образуя некий симбиоз.

Это не было раздвоением личности, в него никто не вселялся, не пытался управлять и не подавлял его волю. Гарри по-прежнему осознавал себя, как единую личность, просто со многими реакциями, желаниями и соблазнами бороться стало труднее, гораздо труднее. Начиная от вспышек гнева и буквально рефлекторного императива подсознания - «Убей!», и кончая мгновенными, жаркими волнами похоти, накатывающими, когда его взгляд останавливался на лице или фигуре какой-нибудь привлекательной девушки.

Нет, «тормоза» Гарри работали исправно, но великий Мерлин, если бы все то, что проделывал в услужливом воображении, он сделал бы вживую… Прощай, Хогвартс, здравствуй, солнечный Азкабан… Впрочем, едва ли: уже нынешних возможностей Гарри хватило бы, чтобы отбиться от авроров и не особенно вспотеть.