Возникновение религии и веры в бога - [14]

Иудейская религия также учит верующих смирению, покорности всем земным лишениям и страданиям, смиренному ожиданию, пока господь-бог услышит их с высоты небес и смилостивится над их бедственным положением.

Совершенно такой же социальный смысл имеет и христианство. Христианская религия возникла около двух тысяч лет тому назад в Римской рабовладельческой империи. Известно, что Римская империя образовалась в результате захватнических войн. Держать покоренные Римом страны в повиновении удавалось только с помощью оружия. Примерно половина населения Римской империи была рабами, которых не считали за людей. Труд и жизнь рабов находились в полном распоряжении рабовладельцев; они могли подвергать рабов телесным наказаниям, лишать пищи, приговаривать к смерти. Не раз поднимали рабы стихийные восстания против поработителей. Но в то время Римское рабовладельческое государство было еще достаточно сильным, чтобы устоять. Многочисленные восстания рабов и угнетенных народов беспощадно подавлялись. Эксплуатируемые слои римского общества — рабы и беднота — не имели еще ясного классового сознания; они были плохо организованы и после поражения теряли надежду на освобождение своими собственными силами. Поэтому все надежды они возлагали на бога, надеясь получить у бога избавление от своих страданий. Среди отчаявшихся бедняков стала укрепляться вера в то, что явится божественный спаситель, который облегчит их участь.

В этих условиях возникают идеи о приходе в мир самого бога или сына божия — Иисуса Христа. Эти идеи, охватившие рабов, воспринимались всеми обездоленными народами, находившимися под тяжелым гнетом Римской империи.

Христианская религия возникла как религия рабов и вольноотпущенников, как религия эксплуатируемых и бесправных народов, покоренных Римом. Христианство привлекало к себе трудящихся учением о равенстве всех людей перед богом. Христианская религия обращалась ко всем без различия народностям, и в первую очередь к низшим и порабощенным слоям римского общества. Но христианство не доводило проповедь до призыва установления царства божия на земле. Христианские проповедники обещали всем людям утешение и вечное блаженство — только на небе, а не на земле. Тяжелое экономическое и политическое положение народных масс они объясняли следствием всеобщей греховности людей, а вовсе не эксплуататорским рабовладельческим строем.

Очень скоро христианство, первоначально представлявшее собой религию рабов и угнетенных, превратилось в религию угнетателей, которые использовали ее для укрепления своего господства. Христианство стало орудием рабовладельцев против угнетенных. С помощью христианской религии рабовладельцы пытаются оправдать эксплуатацию, заставить массы рабов отказаться от борьбы за улучшение своего земного существования. «Рабы, под игом находящиеся, — сказано в Первом послании апостола Павла к Тимофею, — должны почитать господ своих…» (глава 6, стих 1).

В этом нет ничего удивительного. Христианству даже не пришлось для этого в корне менять свою доктрину. Уже при своем возникновении оно содержало в себе зародыши тех принципов, которые сделали его, как и другие религии, орудием угнетения трудящихся. Так, например, раннее христианство вовсе не отвергало частной собственности, а идею равенства понимало лишь как равенство всех людей перед богом. Возникшая в Азии и Африке в умах бедняков и рабов, задавленных чудовищной эксплуатацией, христианская религия с самого начала давала обездоленным массам не реальный, а только кажущийся выход из их тяжелого положения. Она вовсе не стремилась к социальному переустройству, а обещала верующим счастливую жизнь после смерти, в «тысячелетнем царстве господнем». Она звала угнетенных не к борьбе против угнетателей, а к смирению и терпению, обещая за это вечное блаженство на небесах.

«Христианство, — указывал Ф. Энгельс, — знало только одно равенство для всех людей, а именно — равенство первородного греха, что вполне соответствовало его характеру религии рабов и угнетенных» (Анти-Дюринг, 1950, стр. 97).

Мораль христианства несла в себе много внутренних противоречий. Если посмотреть, как изложено учение Христа в евангелиях, то видно, что на каждом шагу оно противоречит самому себе: то Христос выступает как миротворец, то заявляет, что принес на землю «не мир, а меч», раздор. В евангелии от Матфея Христу приписываются слова: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами божиими», «не противься злу», а в главе 10-й: «всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь» (на последние слова очень любила, в частности, ссылаться святая инквизиция, которая во славу «истинной веры» отправила на костер тысячи людей). В евангелии от Луки проповедуются антисобственнические идеи: «все, что имеешь, продай и раздай нищим», «легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в царство божие» (гл. 18). А в евангелии от Матфея (гл. 25) говорится, что всякому имущему будет еще дано и приумножится, а у неимущего отнимется и то, что он имеет.

Христианство в более поздней фазе своего развития уже далеко не относится отрицательно к богатству и неравенству. От богатых требуется только, чтобы они «благодетельствовали нуждающимся». При помощи небольшого логического фокуса христианские богословы постарались примирить антисобственническую мораль с моралью эксплуататоров. Христианские моралисты утверждают, что ни богатство, ни бедность сами по себе не делают человека добрым или дурным. Все зависит от того, как человек относится к ним. И богатство и бедность, говорят служители церкви, имеют и свои выгоды и преимущества, и свои опасности и искушения. При этом они часто ссылаются на притчу Соломона, в которой дано следующее моление к богу: «Двух вещей я прошу у тебя, не откажи мне, прежде нежели я умру: суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом, дабы, пресытившись, я не отрекся от тебя и чтобы, обеднев, не стал красть и употреблять имя бога моего всуе» (глава 30, стихи 7, 8).