Возникновение и развитие научного факта - [39]
Таким образом, убеждение Вассермана и его сотрудников в том, что ими был обнаружен спирохетный антиген и спирохетный амбоцептор, иначе говоря, специфическая реакция «антиген-антитело», было полностью ошибочно. Это стало совершенно очевидно после экспериментов Кру (Кгоо), в которых было показано, что иммунизация убитыми спирохетами не вызывает у человека положительной реакции Вассермана, хотя в крови пациента обнаруживались спирохетные антитела. Это значит, что реакция Вассермана обнаруживает только наличие особых изменений в крови сифилитика, и даже сегодня мы немногое смогли бы добавить к этому. Вместо антигена, введение которого предусматривалось теоретической схемой, сегодня почти во всех случаях применяют спиртовые вытяжки из бычьего или человеческого сердца. По рекомендации Закса (Sachs), к ним добавляют также холестерин[135]. Сифилитическая сыворотка флокулирует с такими вытяжками, что ясно видно при определенных условиях. На этом основаны флокуляционные реакции, имеющие практическое применение. Преципитат, получаемый смешиванием сифилитической сыворотки с вытяжкой из органов, оказывает особое воздействие, возможно, изза адсорбции, которая удаляет комплемент из гемолитической системы (корпускулы овечьей крови плюс соответствующий гемолитический амбоцептор). Этим и вызывается торможение гемолиза, что свидетельствует о положительной реакции Вассермана.
Согласно другой теории [теория ауто-антитела, предложенная Вейлем (Weil)], реакция Вассермана — это не лабильная реакция, основанная на гемолизе как комплексном биологическом индикаторе, а иммунная реакция, основанная на действительном связывании комплемента в смысле Борде-Жангу, которая, однако, происходит с продуктами тканевого распада при сифилисе, а не непосредственно со Spirohaeta pallida. Вытяжки из органов здоровых людей соответствуют продуктам тканевого распада у больных, что объясняет их применимость. Есть и другие теории, но как бы то ни было предположение Вассермана было ошибочным.
Брук сам писал в 1921 г. об «исключительно счастливом случае», который позволил открыть «во время практического исполнения замысла Вассермана реакцию на сифилис, природа которой и сегодня еще не вполне ясна»[136]. В 1921 г. Вейль утверждал, что допущение, из которого исходил Вассерман, было ложным и лишь случайно привело к открытию огромной практической ценности[137].
В 1930 г. Лаубенхаймер писал: «Хотя впоследствии выяснилось, что путь мысли, которым шли Вассерман и его сотрудники и который привел их к открытию метода, сегодня называемого просто реакцией Вассермана, был неверным, сама реакция за двадцать лет своего существования доказала свою значимость для серологической диагностики сифилиса, и до настоящего времени ее не может заменить ни один из известных теперь методов»[138]. Наконец, Плаут с высоты современного ему знания в 1931 г. пишет: «Теперь, оценивая состояние серологии в целом и реакцию Вассермана в особенности, кое-кто хотел бы упрекнуть Августа фон Вассермана в том, что он, дескать, исходил из ложных допущений. Если и так (а вопрос все еще остается открытым), то слава Богу, что Вассерман принял эти ложные допущения; пожелай он дожидаться истинных допущений, ему бы никогда не открыть своей реакции. И сегодня, шесть лет спустя после его смерти, мы все еще не знаем истинных предпосылок этой реакции. Время от времени раздаются не слишком умные суждения о том, что открытие реакции Вассермана было простым везением. 0 везении в исследованиях такого рода можно говорить лишь тогда, когда речь идет о чистой случайности. Но в данном случае все было как раз наоборот. Вассерман нашел свою реакцию не случайно, а именно потому, что искал ее, действуя вполне систематически и опираясь на современное ему состояние знания. Но так уж бывает, что везет именно умным идеям, а счастье сопутствует умелым рукам. В этом и состоит необъяснимая природа гениальной личности исследователя, позволяющая ему находить тропинку среди множества возможностей, приводящую его к решению проблемы и к успеху»[139].
Интересно отметить, что сам Вассерман думал об этом впоследствии. «Я прошу учесть, что, разрабатывая серодиагностику сифилиса, я руководствовался вполне сознательно идеей поиска диагностически значимого амбоцептора, т. е. вещества, связывающего антиген, а затем, когда процесс подходит к точке насыщения, связывающего добавляемый комплемент, в соответствии с законами Борде и Эрлиха. В качестве антигена мы с моим сотрудником Бруком использовали вытяжки из органов людей, больных сифилисом, и обезьян, которых А. Нейссер искусственно заражал этой болезнью»[140].
Если рассматривать эти высказывания беспристрастно, то ни в коем случае, при самом позитивном отношении к автору, нельзя согласиться с его словами. Вассерман не искал в своих первых работах «диагностически значимый амбоцептор». Он, прежде всего, искал «сифилитические вещества», которые, как он полагал, являются «растворенными микроорганизмами», т. е. антигенами, а вовторых, «специфические антитела, противостоящие веществу микроорганизмов, вызывающих сифилис», т. е. специфический амбоцептор. Впоследствии выяснилось, что (1) демонстрация наличия сифилитических веществ (антигенов) абсолютно ничего не дает для диагностики; (2) что амбоцептор, обнаруживаемый с помощью реакции, если и является таковым, то ни в коем случае не может считаться специфическим по отношению к данной инфекции. Таким образом, конечный результат исследования существенно отличается от того, что было задумано. Спустя пятнадцать лет в мысли Вассермана происходит отождествление намерений и результатов. Ломаная линия развития, этапы которого он, безусловно, глубоко переживал, теперь предстает как прямой целенаправленный путь
