Возникновение феодальных отношений у франков VI–VII вв. - [7]
Многие исследователи (Зом, Гаупп и др.)[55] относят время составления I части «Рипуарской Правды» к началу VI в., а II части — ко второй половине VI в. III часть «Рипуарской Правды», тит. 65–79 имеет опять некоторое своеобразие, и в ней почти не чувствуется влияния «Салической Правды».
Но IV часть (заключительная), по-видимому, составленная значительно позднее, показывает снова влияние «Салической Правды» на «Рипуарскую Правду». Часть титулов здесь повторяет положения, имеющие место во II части. Время составления этой части (IV) относится исследователями к VII—VIII вв. Зом склонен отнести ее происхождение к концу VII или к самому началу VIII в., а Гаупп считает, что она могла появиться только при Карле Великом. И действительно, в последних статьях даже есть указание на дату (803 г.) и упоминание имени Карла Великого.
Наибольший интерес для исследования раннего периода варварства и перехода к цивилизации у рипуаров имеет первая часть «Рипуарской Правды». Здесь можно подметить своеобразие рипуарского народного права по сравнению с салическим правом и раскрыть некоторые причины, обусловившие это своеобразие.
В I части «Рипуарской Правды» можно наблюдать черты, характеризующие наиболее ранние взаимоотношения между рипуарами (пережитки родовых отношений и большой семьи, зарождение малой индивидуальной семьи и ее хозяйства и т. д.). Титулы, составленные позднее (в III и IV частях «Правды»), дают, наоборот, возможность проследить за появлением и укреплением в обществе новых черт, характеризующих новые взаимоотношения в обществе рипуарских франков.
«Рипуарская Правда» («Lex Ribuaria») не имеет такой богатой рукописной традиции, как «Салическая Правда». Рипуарские франки, обитавшие на Рейне, вошли в состав франкского государства при Хлодвиге I — основателе этого государства.
При Карле Великом была составлена новая редакция «Рипуарской Правды», с изменением самого названия «Правды». В одной из рукописей начала IX в. она уже называлась: «Рипуарский закон, обновленный во времена Карла»[56].
Таким образом, можно констатировать, что текст «Рипуарской Правды» далеко не столь однороден, как текст ранних списков «Салической Правды». Он и при составлении подвергся значительным — сторонним влияниям. Ввиду этого в «Рипуарской Правде», в самом ее тексте, встречаются положения, характеризующие и раннее общество VI в., и общество более позднее (VII–VIII вв.). Это особенно ярко бросается в глаза при сопоставлении с данными «Салической Правды» и тоже помогает нам вскрыть появление новых черт в жизни франкского общества и наблюдать борьбу нового со старым.
«Рипуарская Правда», как и «Салическая Правда», дает материал, по которому можно сделать выводы о состоянии производительных сил у франков-рипуаров, о социальных группировках и социальных отношениях рипуарского франкского общества, об общинной и частной собственности на землю, на лес, о пережитках общинно-родового строя, о растущей земельной собственности церковных феодалов и вообще о влиянии церкви, которое значительно больше выявлено в «Рипуарской Правде», чем в «Салической Правде», где, кроме повышенных штрафов за убийство духовных лиц, церковь ни в чем себя не проявляла.
Ценным в «Рипуарской Правде» является также и то, что в ней дан некоторый перевод вещественной ценности солида того времени на различные другие меновые единицы (скот, предметы вооружения и т. д.).
Печатные издания «Lex Ribuaria» тоже не столь многочисленны, как издания «Lex Salica». Из этих изданий следует отметить:
«Lex Ribuaria». Monum. Germ. Hist.1.egus Sectio I in folio, T. V. ed. Sohm, T.
«Lex Ribuaria». Corpus juris Germanici Antiqui. Ed. Walter, F. Berlin, 1824.
Die Gesetze des Karolingerreiches, hrg. von K. A. Eckhardt, 1. Salische und Ribuarische Franken. Weimar, 1934.
«Правда» хамавов («Lex Hamavorum») не представляет собой такого законченного и регулированного кодекса законов и постановлений, какими являются «Правды» рипуаров и салических франков. Краткость и некоторая хаотичность записи «Правды» хамавов дали повод некоторым исследователям называть ее даже несколько своеобразно — «Ewa Hamavorum»[57]. Но мы все же именуем ее «Правдой», поскольку по своему типу она принадлежит к этому виду документов, несмотря на краткость ее записи. «Правда» хамавов — самая краткая из всех варварских «Правд». В ней всего 48 глав или титулов, а главы или титулы имеют очень краткое содержание (2–3 пункта, тогда как в «Lex Salica» есть титулы, в которых содержится до 26 пунктов)[58].
По форме «Lex Hamavorum» — краткая запись отдельных положений правового порядка, записанных бессистемно, без хронологического или тематического плана. При этом некоторые положения «Правды» хамавов неоднократно повторяются, а многие из положений, составлявших основу «Правд» салических и рипуарских франков, не нашли себе места в «Правде» франков-хамавов.
Исследователи[59] отмечают чрезвычайную скупость и сжатость тех 48 глав, которые дошли до нас под наименованием источника «Lex Hamavorum». Бруннер[60] указывает на надпись в данном законе: «Notitia vel Commemoratio de ilia ewa, quae se ad Amorem habet», ставя ее в прямую связь с мнением, которое считает «Lex Hamavorum» — «Ewa Hamavorum» скорее сборником сведений или упоминаний о хамавах, чем их законом в настоящем смысле этого слова. Наше суждение по данному вопросу изложено выше.
История Невского края начинает свой отсчет не с 16 мая 1703 года — времени основания Санкт-Петербурга, — а с глубокой древности, с момента возникновения здесь центров торговли и пути «из варяг в греки». Автор прослеживает влияние исторических событий на судьбу Невского края, перекрестка Европы и Азии, указывает на отражение их в судьбе Петербурга. В основе книги — разработанная автором образовательная программа для средней школы, ее дополняют иллюстрации, карты, методические материалы. Книга адресована педагогам, студентам, школьникам, а также всем интересующимся историей.
В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.
В книге исследуются отдельные вопросы истории Средневекового государства и права Волжской Болгарии. Государство Волжская Болгария было основано болгарскими племенами в начале VIII в. в Среднем Поволжье и бассейне Камы, включало территории современных Чувашской республики, Татарстана, Башкирии, Удмуртии, Республики Мари Эл, Ульяновской, Нижегородской, Самарской и Саратовской, Пензенской областей, просуществовало более пяти столетий и пало в 1236 году в результате разгрома его полчищами татаро-монголов Батыя. Издание может быть полезно студентам, аспирантам, преподавателям юридических и исторических факультетов, а также всем, интересующимся Средневековой истории России и государства Волжская Болгария. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».