Возмездие. Рождественский бал - [93]

Но Манучар добродушно посмеивался:

— Не уступать же врагам выигрышную позицию.

— Врагов-то ты и радуешь! — Пыл Додо несколько поубавился, но она еще оставалась агрессивной. — Все только тем и занимаются, что сплетничают о нашей семье!

— Насчет всех ты слегка преувеличиваешь. — Манучар был неплохим психологом и без труда успокаивал жену.

— Многие! Тебя это больше устраивает? — Додо уже не злилась.

— Нет, конечно! Ты ведь знаешь, что с этой женщиной я едва знаком. Кроме того, если сплетни дойдут до ее мужа, представляешь, что он сделает?! — Манучар пошел в наступление. — А ты считаешь себя преданной женой? Распустила уши — и слушаешь, вместо того, чтобы заткнуть рот врагам. Молодец! Подливай масло в огонь!

Он больше не смеялся. Цель была достигнута, жена присмирела и чувствовала себя виноватой.

— Тебя не переговоришь, — махнула она рукой и вышла из комнаты.

Манучар спокойно продолжал готовиться к охоте. Он привел в порядок дорогие охотничьи сапоги, куртку, вынул из ящика винтовку, проверил ее, почистил, смазал, продул ствол и остался доволен состоянием оружия.

— Манучар! — подошла к брату Русудан.

— Сейчас я занят, — строго сказал Манучар, но не выдержал и виновато улыбнулся сестре. — Завтра утром едем в Лагодехский заповедник. Если ты узнаешь с кем — с ума сойдешь!..

— Тоже мне — удивил! Со своим начальником едешь. Знаю! — Русудан презрительно усмехнулась. — Представляю его надутую физиономию.

— Тс-с! Больше не повторяй такого, иначе мы все погибнем!

— А что я такого сказала? Ходит надутый, как индюк.

— Прекрати! Если ты любишь своего брата, то, пожалуйста, больше не говори подобных глупостей. Ладно?

— Ты что, трус? Вот уж не думала!

— Попробуй не быть трусом, если в его руках такая власть! Одно слово — и нет человека… А захочет — поднимет на любую высоту!

— Никогда не видела его вблизи. Интересно, какой он?

— Интересно?! — удивился Манучар и посмотрел на сестру так, точно видел ее впервые. — А ты знаешь, какой он опасный человек? — Манучар собрался с духом: — Женщин любит. — И покраснел, избегая смотреть на сестру.

— Подумать только! И он туда же! — искренне удивилась Русудан.

— Русико! С ним шутки плохи… От этого человека зависит мое будущее. Одно его слово — и я могу стать большим человеком.

— Возьми меня на охоту, — решительно потребовала Русудан. — Ни разу не видела, как охотятся.

Манучар впервые обратил внимание на то, что сестра выросла, превратившись в красивую, своенравную, обольстительную женщину. Он задумался.

— Ну, пожалуйста, возьми меня с собой! — клянчила Русудан. — Что случится, если один раз я увижу, как охотятся? Да не вредничай ты! Ну, что молчишь?!

— Ладно, подумаю, — обнадежил сестру Манучар.

На следующее утро Русудан отправилась с братом на охоту в Лагодехи.

Девушка была в прекрасном настроении. Прогулка за город с братом была для нее праздником. Она беспредельно любила Манучара, который исполнял все желания, стоило ей не то что заикнуться — только подумать… Он никогда не ругал свою младшую сестренку, что бы та ни натворила, играл с ней, баловал и был во всех отношениях прекрасным братом.

Машина мчалась как ветер. Незаметно проехали Лочинисхеви, Сагареджо — и дорога пошла круто вверх.

Манучар был весь в своих невеселых мыслях. Чем больше думал, тем печальнее становилось его лицо.

— Ты чего грустишь? У моего братика плохое настроение? — спросила Русудан. — Сейчас исправим! — И она принялась щекотать Манучара.

— Перестань, девочка! Оставь меня в покое! — хохотал Манучар, безуспешно сопротивляясь.

— Признавайся, что ты скрываешь? Что тебя печалит? Может быть, я смогу помочь? — спросила девушка озабоченно.

— Чем ты поможешь…

— Как сказать! Мы, женщины, можем сделать все, что захотим! — хвасталась Русудан.

Манучар рассмеялся, обнял сестру, прижал к себе и сказал:

— В последнее время начальник стал относиться ко мне хуже…

— Это за что же?! — возмутилась Русудан. — Ты ездишь с ним на охоту, угождаешь, боишься слово о нем сказать…

— Он человек безвольный, стало быть, ненадежный, требует постоянного внимания к себе. Чуть зазеваешься, и его симпатиями овладеет другой, стремясь уничтожить тебя как соперника и потенциального врага.

— Видно, и впрямь плохи твои дела, — обеспокоилась Русудан.

— Не волнуйся, — улыбнулся Манучар, — я пока в фаворе. Правда, не знаю, надолго ли… Никакой гарантии, что завтра же я не окажусь в опале.

— Что же делать?

— Эх, родись я женщиной, в данной ситуации у меня не было бы проблем, — вздохнул Манучар и искоса взглянул на сестру. — Видишь ли, у него слабость к молодым красавицам. Они из него веревки вьют. Он любую их прихоть выполняет… — проговорил Манучар и отвел глаза в сторону. — Ты не представляешь, в какой он придет восторг, когда встретит тебя в заповеднике. Он влюбится в тебя и почувствует себя молодым и счастливым. Вот тут-то его и надо брать за жабры! Я его характер как свои пять пальцев изучил…

Широко раскрыв и без того огромные глаза, Русудан с удивлением слушала брата.

Манучар был значительно старше. Когда умерли родители, он, уже вполне самостоятельный молодой человек, взял маленькую сестренку на воспитание. Он заменил девочке мать и отца и очень привязался к ней. Русудан росла послушной, прилежной, в меру скромной и безмерно красивой. Манучара она обожала, гордилась им и пошла бы за него в огонь и в воду.