Возмездие - [17]

Майкл много работал и заехал в больницу в понедельник во время обеда. Хлоя понимала, что в больнице он чувствует себя неуютно, а при виде ее бинтов и стоящих в палате аппаратов и лекарств, а также врачей и медсестер, испытывает раздражение и беспомощность. Она знала, что из-за «инцидента», как он называл случившееся, Майкл злится. Но ее больше не волновало, что чувствует Майкл. И ее бесило, что его жизнь идет как обычно, словно ничего не случилось, когда на самом деле случилось очень многое и ничто никогда не будет по-прежнему у них обоих.

Теперь наступил вторник и Хлоя, наконец, могла покинуть больницу. Она думала, что хочет этого, тем не менее с той минуты, когда доктор Бродер объявил о предстоящей выписке, Хлоя не могла сдержать дрожь. Предполагалось, что к выписке подъедет Майкл, но оказалось, что он всю вторую половину дня будет занят, снимая показания под присягой, и ему сложно уйти. Поэтому мать и Мари провезли Хлою в кресле-каталке до выхода из больницы, перед которым уже ждала взятая отцом напрокат машина. Хлоя могла идти, но в больнице считали, что ее следует до машины везти.

Двери лифта открылись в холле первого этажа, и Мари толкнула кресло-каталку в заполненный людьми холл. Люди были везде. Старики сидели на скамейках в углу, полицейские ждали у стойки дежурной. Пребывающие в смятении родители держали плачущих детей, медсестры и врачи сновали по холлу.

Хлоя быстро обвела взглядом холл в поисках его. Некоторые уставились на нее, сидевшую в кресле-каталке, им было любопытно. Она же внимательно наблюдала за их глазами, движениями. Одни разговаривали, другие читали газеты, третьи тупо смотрели перед собой. Хлоя судорожно оглядывала их всех. Ее сердце учащенно билось, и она вдруг поняла, что не узнает его без маски.

Один простой шаг с кресла-каталки к машине вызвал сильную боль, ей казалось, что живот у нее разрывает изнутри. С помощью матери и Мари Хлоя осторожно села на заднее сиденье, держа в руке пакет с лекарствами. Она посмотрела сквозь залитое дождем окно на огромную автомобильную стоянку. Вначале они поедут по Северному бульвару, на котором всегда много машин, а затем повернут на автостраду на Лонг-Айленде, где также очень сильное движение. Столько лиц, столько незнакомцев. Он может быть везде. Он может встретиться ей где угодно.

– Как ты там устроилась, моя сладкая? – Пауза. – Фасолька? – мягко спросил отец, очевидно, ожидая ответа.

– Да, папа, я готова. – Она помедлила мгновение и затем тихо добавила: – Папа, пожалуйста, больше не называй меня так.

Он выглядел грустным, затем кивнул с серьезным видом и наблюдал за тем, как его дочь повернула усталое лицо к окну. Отец тронул «форд-таурус» с места на площадке перед входом в гостиницу, и автомобиль стал пробираться по заполненной стоянке на Атлантик-авеню. Хлоя уставилась в окно и смотрела, пока они под проливным дождем ехали в ее новую квартиру на берегу озера Саксесс, удаляясь от госпиталя «Ямайка».

Глава 13

Каждое утро Хлоя говорила, глядя в зеркало:

– Просто перетерпи сегодняшний день, а завтра определенно будет лучше.

Но завтра становилось только хуже. Страх внутри ее продолжал нарастать, как неконтролируемая раковая опухоль, хотя ее физические раны заживали, а шрамы стали бледнеть. Ночью ее мучила бессонница, днем она чувствовала усталость и упадок сил.

Один из партнеров компании «Фитц и Мартинелли», отвечающий за работу с персоналом, с беспокойством позвонил Хлое и поинтересовался, сможет ли она приступить к работе в сентябре, как планировалось, или ей требуется больше времени на восстановление здоровья. Планировалось, что ее блестящая карьера юриста начнется в этой фирме, где ей предстоит вести дела, связанные с некачественным медицинским обслуживанием.

– Со мной все в порядке, – сказала она звонившему. – Реабилитация идет, как планировалось, я пойду сдавать экзамен через три недели. Спасибо за внимание.

И она верила в то, что говорила каждому, каждый день. Но затем ее вдруг охватывало необъяснимое чувство страха – и она словно примерзала к месту. Ей становилось трудно дышать, комната начинала кружиться перед глазами. Во время поездки в метро Хлоя вдруг могла почувствовать вкус кляпа, ощутить прикосновение холодного острия ножа. В лифте она могла услышать его голос, уловить сладкий тошнотворный запах кокосовых свечей. В машине она смотрела в зеркало заднего вида и видела ужасающую гнусную улыбку Клоуна. И ее мгновенно переносило во времени назад, в ту ночь. Хлоя пыталась придерживаться некоего подобия режима дня и вернуться к тому, что совсем недавно было обычной жизнью. Но дни переходили в недели, а она чувствовала, как в ее крепкой внешней броне появляются крошечные трещины, затем они медленно увеличиваются, а потом появляется ощущение, что однажды она просто развалится на миллион кусочков.

После двух недель в Нью-Йорке родители наконец собрали вещи и отправились назад в Сакраменто. Хлоя уверяла их, что с ней все в порядке, «держа лицо», как опытный игрок в покер; ее улыбки и показная храбрость сработали магически, они обняли и поцеловали дочь на прощание. Но, стоя у лифта, снова просили вернуться в Калифорнию.