Возмездие Эвелит [сборник] - [38]

— Полагаю, это как раз то, чего всегда хотели девяносто девять процентов представителей человеческой расы, — сказал Лангли. — Но истина заключается в том, что они все время сами себя наказывают за собственные лень и малодушие, а правители подгоняют их по этому пути. До тех пор, пока по крайней мере большинство людей не будет готово самостоятельно мыслить и соответственно действовать, не будет ни мира, ни свободы. И я начинаю бояться, что этот день так и не наступит.

— Говорят, существуют тысячи утраченных колоний, — мягко ответила Марин с мечтательным видом. — Тысячи маленьких сообществ, которые отправились за своей ни на что не похожей утопией. Наверняка где-то там кто-то живет по-другому.

— Возможно. Но мы находимся здесь, а не там. — Лангли встал. — Давай-ка закругляться. Спокойной ночи, Марин.

— Спокойной ночи, — ответила она и застенчиво улыбнулась, как если бы еще не уверенная в его отношении к ней.

Оказавшись в спальне один, Лангли напялил пижаму, заполз в постель и прикурил сигарету. Настало время решать. Чантавар дал ему пару дней. Блефовать дальше не имело смысла, так как он был почти уверен, что знает ответ на вопрос о Сарисе, а разрушительная для личности процедура ментоскопирования ровным счетом ничего не давала.

Становилось все более очевидно, что единственно логичным выходом будет рассказать все Чантавару. С точки зрения собственной безопасности он, в конце концов, находился на Земле. И какие бы сети не плели Браннох и Валти, Чантавар оставался здесь главной силой. Обратиться к кому-то еще означало рисковать при контактах и побеге.

С общечеловеческой точки зрения — Солнечная система защищала свой status quo. Она не являлась открыто агрессивной, как Центавр, но была бы рада возможности наложить на что-то руку. Стоило не забывать, если, несмотря ни на что, дело все-таки дойдет до войны, в Солнечной системе живет больше людей, чем в системе Центавра. У Бранноха уйдет девять лет на то, чтобы до его дома дошло послание и оттуда прилетел флот. За девять лет «эффект Сариса», возможно, удалось бы использовать в стандартном оружии. (Причем стоит отметить, оружии сравнительно гуманном, не причиняющим вреда собственно живым существам.)

С исторической точки зрения и Сол и Центавр зашли в тупик, здесь выбирать было нечего. О Сообществе известно уж очень мало, оно слишком непредсказуемо. Более того, Центавр находится под влиянием Фрима, чья природа и конечные цели вообще являются тайной. Сол был по крайне мере прямолинеен и ясен.

С точки зрения Сариса Хронны, который был другом Лангли, — что ж, он всего лишь отдельная личность. И если возникнет необходимость, лучше поступиться им, а не миллиардом людей с обугленной кожей и выжжеными глазами, которые погибнут в единственной вспышке ядерного распада.

Перед Лангли открывался очевидный, безопасный и целесообразный путь. Рассказать все, что он знает, Чантавару, найти себе нишу на Земле и осесть здесь до конца своих дней. Конечно, через несколько лет ему все наскучит, но зато это будет безопасно, он будет лишен необходимости думать.

Ладно… Он зажег еще одну сигарету. С этим и уснем, если возможно уснуть.

Где-то сейчас Боб с Джимом? Что за мрак переполняет страхом их души? А может быть, их уже укрыла вечная тьма? Он не надеялся снова их увидеть. Если бы он знал, кто их убил, то скорее покончил бы с собой, чем помог бы той стороне, которая это сделала. Но, видно, он так и останется в неведении на всю оставшуюся жизнь.

Прикрыв глаза, он попытался мысленно вызвать образ Пегги. Ее не стало, она умерла так давно, что даже кровь ее потомков успела раствориться в крови всей расы. Вполне вероятно, что все, кого он тут встретил, — Чантавар, Браннох, Валти, Марин, Юлайн и безликие простолюдины, сгрудившиеся на нижних уровнях, появились на свет в результате той самой незабываемой ночи. Мысль показалась странной. Интересно, вышла ли она замуж еще раз? Он надеялся, что да, что это был хороший человек и что жизнь ее была счастливой, хотя навряд ли.

Он попытался представить ее себе, но это оказалось трудным. Ее образ загораживала Марин, это было как две картинки, наложенные одна на другую, не совсем совпадающие, с размытыми очертаниями. Улыбка Пегги никогда не была похожей на ту, что он видел сейчас, или была?

Он глухо выругался, выбил из пачки сигарету и выключил свет, исходящий от потолка и стен. Сон так и не пришел, и Лангли беспокойно ворочался в постели, и ржавая цепь воспоминаний чередой тянулась в его голове.

Наверно, прошло несколько часов, когда он услышал взрыв.

Он сел на кровати, слепо уставившись перед собой. Это был выстрел из бластера! Какого черта?..

Прозвучал еще один выстрел, и по полу протопали сапоги. Лангли вскочил на ноги. Солдаты… на этот раз серьезная попытка похищения, несмотря на всю охрану! Где-то за дверью еще грохнуло, и он услышал приглушенные проклятья.

Сжав кулаки, он затаился у дальней стены. Не зажигать свет. Если это за ним, то пусть сначала поищут и попробуют вытащить его отсюда.

Суматоха переместилась куда-то в район гостиной. И тут он услышал крик Марин.

Он кинулся к дверям.