Возлюбленная Тримаррского палача - [38]

Книга потеряла свою привлекательность, морс нагрелся. Илзе поднялась, положила роман на полку, а кувшин отнесла в холодильный шкаф. Неспешно снесла вниз некрупный ящик и начала расставлять свою коллекцию цветочного льда по полкам. Да так увлеклась, что сделала перестановку. Невысокий стеллаж встал вплотную к барной стойке – четче отделив кухню от гостиной, рядом с ним встала стоечка под цветы, на нее пустая ваза. Руки у Илзе так и не дошли срезать в саду пару ирисов. С сомнением посмотрев на кушетку и два кресла, Эртайн решила оставить их где стоят. Если она потащит их волоком то испортит пол.

В открытое окно залетела птица, заметалась под потолком, зацепила крылом люстру и рухнула на пол. На глянцевых перьях появилась белая полоса. Куратор Эртайн осторожно подошла и присела на корточки рядом с упавшим пернатым.

– Теперь ясно почему нельзя трогать дешевые осветительные приборы,- вздохнула Эртайн и подняла тяжелую тушку на руки.

В мансарде Илзе начала собирать собственную лабораторию. Копию институтской. Точнее, копией она станет когда-нибудь потом. А сейчас на двух старых ящиках, очищенных от пыли и паутины лежала широкая доска прикрытая отрезом зеленого шелка. На этом импровизированном столе в крупной шкатулке со множеством отделений стояли все имеющиеся инструменты куратора Эртайн.

– Сейчас посмотрим что с твоим крылом,- пробормотала Илзе, и добавила,- и жива ли ты вообще. Птицы так спокойно себя не ведут. Вроде.

Но этой птице были безразличны домысли человека. Безвольный комок перьев распластался на плоском блюде, вытащенном Илзе из-под стола. На нем она раскладывала растения прежде чем разделить их на части.

Тонкое, прозрачное стекло Илзе покрыла быстро испаряющимся зельем и сквозь него смогла увидеть кости и мышцы крыла. Перелома не было. Только небольшое, неясное затемнение. Возможно ушиб – целитель из куратора Эртайн был так себе. Переведя стеклышко, Илзе рассмотрела сердечко пернатого. Оно исправно билось.

– Я положу тебя на маленькую подушку и оставлю открытым окно,- доверительно сообщила птице Илзе. – Отлежишься и улетишь, хорошо? Ну или останешься, тогда я попрошу капитана Гарвести сколотить тебе кормушку. Ох, или не попрошу.

Рассматривая свои сокровища, которые в народе обзывали «костылями», Илзе подумала, что было бы не плохо так же посмотреть на шрам Кассиана. Конечно, настоящие целители уже вынесли свой приговор. И она, Илзе ни в коем разе не думает, что может оказаться умнее дипломированного врача. Но вот знать, что там, чтобы не навредить своими мазями было необходимо. Вдруг это утоление боли временная мера, разрушающая организм элла изнутри? Она себе не простит если капитану станет хуже из-за ее благих намерений.

Быстро спустившись вниз куратор Эртайн устроила птицу на диванной подушке и бросилась в спальню. Под кровать она пихнула свою любимую сумку. Большую, квадратную целой кучей отделений и карманчиков.

И тут же куратор радостно улыбнулась – она сможет доказать капитану, что бывала и вне Биргота. Именно с этой сумкой, четыре года назад Илзе покоряла развалины первого храма Магрит. Это правда всего в трех днях пути от города, но мало кто может похвастаться что там был.

Сидя на полу и прижимая потертую сумку к себе Илзе на мгновение вернулась в те волнительные дни. Прикрыв разноцветные глаза она вспоминала буйство двуцветья – первый храм Магрит. Разрушенный, но не покоренный. Группу студентов травников сопровождали два старших преподавателя и отряд воинов. Илзе запоздало устыдилась своего поведения. Преподаватели застращали студентов и едва кто-то из бойцов обращался с вопросом или по иной надобности юноши и девушки замирали от ужаса.

Поднявшись, Эртайн вышла в коридор. Ее мысли крутились вокруг забытой поездки. Ведь ничего особо страшного им тогда не рассказали. Обтекаемо сообщили, что мол, вот они, солдаты. Убивали. А ведь война еще только разгоралась, вялые стычки на границе, вопли гуманистов в газетах. Откуда же взялись страшилки?

– Дикость какая-то,- вздохнула Илзе.

Уже в мансарде, прежде чем собирать сумку, Илзе проверила все карманы. И нашла маленький сувенир – стеклышко от витража. Голубое, с вкраплением сливочно-желтого. Стеклышко было торжественно отложено в сторону – куратор Эртайн решила начать собирать сувениры их своих путешествий.

– Которых у меня – целое одно,- хихикнула девушка.

В сумку улеглись с десяток колб с зельями, весь набор «зрительных стекол», ватно-марлевые тампоны. Собрав сумку Илзе почувствовала себя куда уверенней. Все же меньше всего она хотела что-либо испортить. В том числе и в отношениях с капитаном.

Тут Эртайн глупо улыбнулась, какие отношения у грязнокровки с эллом? И сама себе ответила «Какие-нибудь. Поживем увидим».

Морс успел остыть, и до самого вечера Илзе с любопытством изучала исторический роман. Особо откровенные сцены Эртайн просматривала наискосок, слишком уж занятный был сюжет. Особенно когда злодей-дракон силой напоил кровью свою избранницу.

На улице начало смеркаться когда невероятно разочарованная Илзе отложила прочитанный роман. Избалованная, она привыкла к счастливому завершению историй. И то, что юная леди Грар в итоге сошла с ума и бросилась со скалы в море выбило куратора из колеи. Тем более, что у героини были новорожденные драконята, а злодей-дракон вроде как оставил ее в покое. Или поэтому она решила умереть?