Возлюбленная Пилата - [37]

В этих блужданиях мы провели шесть месяцев. Только на обратном пути Галл понял, что мы стали жертвой заговора, и решил идти другой дорогой.

— Но… Без меня. — Из уст Перперны вырвался громкий вздох. — Я был ранен в небольшом сражении и попал в плен. Потом я все эти годы по крупицам собирал из воспоминаний очевидцев оставшуюся часть истории этого похода.

На девятый день войско снова оказалось в Негране, которую ранее взяли без боя, а оттуда на одиннадцатый день подошло к Семи Колодцам. Дальше путь лежал через мирную страну, где было достаточно пастбищ, садов и источников воды, к городу Эгра. Он находился уже в стране Ободаса и был расположен недалеко от моря.

На весь обратный путь им понадобилось всего шестьдесят дней, тогда как на дорогу туда они потратили шесть месяцев. Из Эгры войско за одиннадцать дней переправилось в Миос Хормос. Потом через пустыню в Коптос. С теми, кто остался в живых, Галл спустился по Нилу к Александрии. Многие умерли. Не от рук врагов, а от болезней, лишений, голода и плохих дорог. В боях погибли только семеро.

— Неужели так мало?

— Так говорят. — Перперна вздохнул. — Мне рассказывали, что кто-то так записал. Я знаю, что пали шестеро. Седьмой — это я.

— А что стало с этим предателем? — спросил один из погонщиков. — С Силлеусом или как его там?

— Он завел в пустыню десять тысяч римлян, — ответил Перперна, и в голосе его была слышна гордость. — Он надеялся, что они там пропадут. Но десять тысяч римских воинов не так-то легко погубить. Если нам приказывают тащить на себе свою долю съестных припасов и воды и при этом проходить по сорок миль в день, то мы это делаем. Некоторые не выдерживают нагрузки и умирают. Бывает и такое. Но ведь большинство людей умирает в постели. Так стоит ли из-за этого отказываться ложиться спать?

— Рассказывай про Силлеуса! — крикнул кто-то.

— Ах да… Он хотел нас погубить. Его доставили в Рим и обезглавили. Я считаю, что слишком быстро. Надо было уготовить ему медленную смерть, чтобы он разлагался живьем.

Где-то далеко, в верхней части долины, послышались голоса. Никто не обратил на это внимания.

— Что касается моих испытаний… — продолжил Перперна.

Вдруг один из воинов перебил его:

— Там что-то происходит.

Все насторожились, прислушиваясь к голосам людей, говоривших наперебой, но смысл слов нельзя было разобрать. Спотыкаясь и пыхтя, кто-то бежал к их костру. В свете пламени все увидели, что это Рави.

— Пойдем со мной, начальник каравана. — Его дыхание было учащенным и тяжелым. Лицо искажала гримаса отчаяния и страха.

Деметрий поднялся. Медленно, с таким ощущением, будто на его плечи давит груз во столько фунтов, сколько звезд в далеком неподвижном небе.

— Что случилось? — спросил он.

— В верхнем конце долины я обо что-то споткнулся в темноте. Пойдем. Возьми факел.

Леонид выдернул из костра полено и побежал впереди.

Возле скального выступа они нашли трупы Прексаспа и глухонемой персиянки. У него было перерезано горло, а ее, очевидно, задушили удавкой.

IX ДЕЯНИЯ И МЕЧТЫ АФЕРА

Если кто-то считает, что это требует больших затрат, усердия и труда, то он, безусловно, прав. Однако если он подумает о последствиях, которые угрожают городу, если он не захочет этого делать, то он обнаружит, что добровольное исполнение наших обязанностей имеет свои преимущества.

Демосфен

Возвращаясь назад, Афер выбрал другую дорогу, немного южнее. Пустыня там была такой же каменистой, но она принадлежала Десятиградью, государству десяти городов. Его более восьмидесяти лет назад создал Помпей, чтобы освободить жителей неиудейского происхождения, которых там было большинство, от владычества иудейских правителей и священнослужителей. И чтобы крепче привязать эту местность к Риму.

Сначала центурион ехал по песчаным пустошам, долинам и полным камней ущельям, по которым когда-то в незапамятные времена текли ручьи. Полагаясь на интуицию и сведения из карт, оставшиеся в памяти, он придерживался границы, утвержденной политиками и отрешенными от мира сего комнатными географами. Это была линия, существовавшая только на папирусе и в головах людей, придумавших ее. Мнимая граница, которой на практике ничего не соответствовало. Но она отделяла эллинизированные области от царства Филиппа на севере и от королевства набатеев на юге. Последние, однако, не признавали ее границей.

Сидя на лошади, которая несла его дальше, Афер размышлял о странных отношениях между правителями разных государств. Иудейские государственные мужи ревностно заботились о том, чтобы ни один из них не стал слишком могущественным. Они следили друг за другом, так что Риму не было нужды вмешиваться непосредственно. У набатеев были постоянные трения с арабами. С Римом они оказались так тесно связаны, что вынуждены были терпеть присутствие римского гарнизона и таможенников в своей важнейшей гавани, Леуке Коме. В обмен на гостеприимство римляне закрывали глаза на то, что деревни на юге Десятиградья вдруг становились набатейскими. Пусть лучше так, чем если бы они попали в руки тех, кто не принадлежал к империи. Например, арабов, которые были удачливыми торговцами, великолепными караванщиками, а также превосходными разбойниками.