Возлюбить себя - [23]
Пока им доставало ума не беспокоить свой район, — действовали в других. Время от времени в гористых частях уцелевшего города слышались выстрелы. С каждым днём всё чаще.
…После того, как солнце переваливало далеко за полдень, на больших лакированных джипах и дорогих седанах подкатывали на свои «дачки» состоятельные, упитанные кабаны с малолетней любовницей, или такой же освиневшей и не в меру наглой супругой.
Эти с недовольством и грустным взором из-под насупленных бровей осматривали своих «вынужденных» соседей, вздыхая и искренне сокрушаясь о невозможности строительства персонального Освенцима для остальной, — «неблатной», — части населения. И топтыгами направлялись в свои дворцы, где расторопный смотрящий мужичонка уже с раннего часа включил сплит, приготовил баньку и замариновал шашлычок для хозяина и грядущих к вечеру его хамоватых гостей.
У этих было всё.
От удобств, забитых жратвой холодильников, до дорогого снаряжения и оружия на стенах и в сейфах. Охотники из них в основном были никудышные, как из скрипача сварщик, но причиндалов и понтов у этой братии, наряду с нахальными громкими голосами, привыкшими повелевать, было в переизбытке. Именно они доставляли и ещё доставят нам массу хлопот.
Не знаю, отчего, но такие гиены охотнее и смелее сбиваются в дерзкие стаи, одержимые странной идеей, что, невзирая на любые обстоятельства, мир по-прежнему создан и сохраняется именно для них. Нет, разумеется, — их и рядом не было в тот памятный день, когда мы крепко умыли и обстоятельно причесали ту нахрапистую волну «властителей небесных сфер». Как и во все остальные опасные для здоровья деньки.
Эти люди не терпят ствола, направленного в их великолепное лощёное брюхо. Его вид приводит их к состоянию непроизвольного опорожнения кишечника. Всё, что пролетает мимо них и не имеет вида денежного эквивалента, наводит на них жути. Так что, при любом раскладе, они мужественно отсиживались с позабытым уже, было, молитвенником под кроватью, пока мы устраивали для них незабываемое зрелище, со всей тщательностью и кровавым упорством вписывая в историю нового мира то роскошное побоище.
Зато уж их смелость и напор не знают границ в том случае, когда их не менее пяти с карабинами в руках супротив запуганного и полуголодного обывателя, у которого мерилом обороноспособности служит скалка жены. Они весьма охотно рулят там, где есть чем поживиться без риска для сала щёк. Эти продержались дольше, и пока ещё живы в большинстве своём.
Но что-то мне говорит о том, что вскоре подкрадывающийся голод и отчаяние начнут их перековку в мародёров. Эти не станут утруждать себя долгими походами за добычей через лес и по склонам затопленных балок.
Через время мне придётся принимать решение: или вырезать их первому, или каждую неделю держать оборону по ночам, пока они не передохнут от наших «рубленых» пуль и голода… Пули у меня не оставляют живых. И закончатся, надеюсь, значительно позже, чем они как класс.
Господи, куда мы все катимся…
— Что делаем, Босс? Двигаем домой или же проверим эти ясельки? — голос жующего Упыря вывел меня из размышлений.
Чего доброго, я так и до пацифизма сам на сам дорасту…
А он, как я смотрю, наконец-то начал, по-видимому, привыкать к слову «дом» в его теперешнем, — местном, — значении. У них с Рыжей в Москве остались родные…
Чёртов булыжник…
Я прикидывающее поднял глаза к серому небу.
До Базы? С одной стороны, да, — ужасно хочется сухого и тёплого угла, мыла на грязную задницу, горячего чая да лохань воды с веничком. Желательно банным, не путать с дворовым! Да чтоб тапки под чистые ноги…
А с другой… С другой — нет, мы не можем позволить себе оставлять за спиной и практически по соседству с Базой непонятную и нерешённую ситуацию. Что там, правда? Поминки, праздничная драка, делёж сорока крупинок сахара или простая семейная ссора?
Или всё-таки реальная ходячая угроза?
Хотелось быть уверенным, что после трёх-пяти суток изматывающей «прогулки» вдали от очага нам не придётся вскакивать среди ночи для отражения чьего-то неуместного в это время суток желания сытно отужинать за наш счёт и заодно провести холодную ночь у прогретой печи.
Мы никого не ждём. Ложки любого формата и размера попрошу оставлять при входе.
И я не ставлю для неприглашённых гостей на ночь чайник.
Ох, как же мне не хочется туда переться!
— Ладно, хрен с ним! Туда, так туда… Шур, твой левый фланг. По прокопу давай двигай. Медленно… Держи от нас метров сорок. Если там есть ретивцы, — две обоймы перемешай с двумя световыми и шрапнельной. Период одну через одну. Иди.
Грязный той самой, «шахтёрской» грязью, весь «украшенный» на висках и скулах разводами и потёками пота Шур улыбнулся хищно одним углом рта. Это сухощавый мини-дракон вырос на моих руках, под небольшим, но весьма суровым патронажем. Вредный, гадёныш. И грубоват иногда. Но на него я могу положиться, как на себя. Да, он груб. И это в один день сделало его именно таким, каким он и был здесь нужен. Нужен и крайне полезен. Сволочь он редкостная, но он мой племянник.
Умён и практичен, как гусеница на дереве. Немногословный и кажущийся вечно чем-то недовольным. При этом до ужаса любит мои смертоносные «игрушки». Часами мог находиться в арсенале, перебирая, перетирая и бесконечно перекладывая боезапас.
Вы уверены, что всё в человеческой истории и основах веры было именно так, как принято нами самими считать и говорить?! Возможно, мы куда теснее связаны с прошлым и настоящим человечества, с путаницей космических тайн и догм сомнительных религий, чем нам кажется… Быть может, альтернатива нам, как виду, настолько шокирующа, что мы не захотели бы даже и думать об этом? И что, если грань между вымыслом и реальностью давно стёрта? Кем-то и намеренно? Что, если наши каноны довольно хлипки и сомнительны, а само возникновение человечества — не более, чем чей-то опыт? А нынешнее существование — непростительный «недосмотр», который кому-то окажется вполне по силам исправить в ближайшем будущем, и утраченный истинный смысл «конца света» полыхнёт для Земли и Упорядоченного с новою силой?
…Многие кубические мили воды превратились в пар, и дождевые тучи окутали всю Землю. В районе цепи Гималаев образовывались погодные фронты, несущие адский холод. Страшные грозы пронеслись над северо-восточной частью Индии, над севером Бирмы и китайскими провинциями. Плодородные долины Азии оказались залитыми водой, а по возвышенностям ударили ливни. Плотины не выдержали и рухнули, воды обрушились вниз, и понеслись дальше, затопляя всё вокруг… Дождевые ливни обрушились на планету, вулканы пробудились к жизни и выбрасывали многие миллиарды тонн дыма и пылевых частиц — и они поднимались в стратосферу.Земля теперь походила издали на ярко светящуюся жемчужину, сверкающую мерцающим светом.
Сталкерство. У него была своя заря, ослепительный по своей насыщенности зенит и, как у всего, его ждал закат. Совсем не такой, в который хотелось бы уйти. Когда НИИ ЧАЗ, в лице легендарного Стрелка, выходит на Хакера и его людей, и предлагает опасную авантюру, сталкеры, уставшие от застоя, соглашаются. Спустя несколько дней Хакеру предстоит понять — почему всё пошло не так и чего же ждать теперь?
ЛитРПГ. Когда-то среди геймеров ходило поверье, что каждый созданный персонаж обладает скрытым параметром удачи. И неважно, какой жанр у игры, насколько прямые у тебя руки и бездонен кошелёк: судьба предрешена. И только в рпг-мирах удача числится в списке характеристик персонажа. А в некоторых она даже неотъемлемый атрибут приятной и успешной игры. И погоня за ней — не просто крылатое выражение. Но что делать игроку, если при генерации ему выпал заведомый неудачник? Неправильно. Качать его дальше!
Приключения Мастера Ловушек продолжаются! Окружающий хаос набирает обороты, который еще ни раз "приятно" удивит главного героя. — Ты еще жив? — если это так… то запомни! Мастер Ловушек: Заманит, Поймает и Уничтожит.
«Голод», повествует о зомби-апокалипсисе, эпицентром которого стал тихий восточноевропейский город. В центре сюжета — Теодор Трилеев, «частный детектив». Связавшись с влиятельным незнакомцем, Тео оказывается втянутым в клубок интриг, сплетенный вокруг вырвавшегося на свободу вируса. Но, если присмотреться, в мире «Голода» мало геройства. Здесь нет места для слащавых слов и красивых поступков. Коррупция, заговоры, убийства и начало ужасной эпидемии — все это заставляет людей срывать маски и показывать свою истинную сущность.
Более полувека минуло с момента, когда человечество впервые прошло по ту сторону телепорта. Десятки миров успешно колонизированы, и еще сотни числятся пригодными для жизни. У него был выбор — пожизненное заключение или прыжок по случайным координатам. Внук создателя телепортационной технологии отправляется в Мьеригард, мир, переживший магическую мировую войну.
Зарисовка романтического знакомства одного британца с местной девушкой в послеатомном Нью-Йорке.