Возлюби ближнего! - [132]
И меры были приняты.
Ко дню рождения Анны Игнатьевны зять сделал ей ценный подарок. Обычно он дарил какой-нибудь пустячок — патефонную пластинку или набор пробных духов. На этот раз бабушке готовился настоящий сюрприз. Борис отправился в ДЛТ и купил в кредит электрическую швейную машину «Тула».
— Господи, да что ты наделал! — воскликнула Зоя, когда супруг поделился с ней новостью. — Мамочка никогда ничего не шила. Она не любит шить.
— А теперь полюбит, — заверил Борис. — Представляешь, как она обрадуется, когда получит возможность заниматься этим трудоемким и вместе с тем увлекательным делом!
Вопреки предположениям дочери, Анна Игнатьевна с интересом принялась изучать незнакомое ей раньше электрошвейное ремесло. Правда, дневного времени на это не хватало, и приходилось садиться за машинку после того, как, поужинав, все ложились спать.
Надо сказать, что ход у «Тулы» был бесшумным, а легкое шуршание привода настолько содействовало быстрому засыпанию, что вечно жалующийся на бессонницу Борис перестал принимать снотворное, чем частично возмещал крупный расход, вызванный приобретением машины.
— Ты бы ложилась, мама, — говорила, вернувшись из театра, Зоя.
— Ничего, ничего, — отвечала Анна Игнатьевна, — вот дошью Вальке кофточку и прилягу.
Однажды Борис и Зоя, вернувшись из гостей, застали Анну Игнатьевну сидящей у радиолы. Ничего не замечая, она слушала ноктюрн Скрябина.
Борис подошел к столу, потер руки, потянул носом, стараясь выяснить, что сегодня на ужин, и, молча взглянув на жену, растерянно пожал плечами.
— Вы, наверное, ужинать собрались? — снимая пластинку, сказала Анна Игнатьевна. — Но я сегодня с утра по магазинам так набегалась, да еще Валька капризничала весь вечер… Если хотите есть — возьмите за окном колбасу и сыр. Чай согрейте…
Не скрывая своего недовольства, Борис заворчал:
— Ненавижу я, братцы, сухомятку… Принципиально ненавижу. И научные авторитеты этого не рекомендуют…
— Ничего с тобой не сделается, один вечер можно и без горячего ужина! — заметила Зоя. — Ты сегодня, мама, пораньше ляг. Отдохни.
— Отдохну, дочка! Уже договорилась! — решительно сказала Анна Игнатьевна. — С первого числа снова на работу иду! Вот тогда и отдохну по-настоящему!
БРАК ПО РАСЧЕТУ
Еще на Глазовском переулке Леля заметила, что за ней все время неотступно следует какой-то пожилой статный мужчина в широкополой шляпе. У Арбата, на перекрестке, когда Леля выжидала зеленого сигнала, ей даже удалось как следует разглядеть этого человека. На вид ему было лет пятьдесят пять, а на самом деле, может быть, и больше.
О преклонном возрасте незнакомца говорили и седые волосы, и очень странного покроя пальто — серое в крупную клетку, и загибающиеся кверху носами прюнелевые, на металлической застежке ботинки.
«Сейчас перейду на другую сторону, — решила Леля, — и сяду в первый попавшийся троллейбус».
Но следом за ней вошел в троллейбус и незнакомец; делая вид, что кого-то ищет, он на самом деле продолжал все время разглядывать Лелю.
Усаживаясь на освободившееся место, Леля подумала: «Не иначе как хочет познакомиться. Судя по виду, генерал или академик… А может быть, и не генерал, а овдовевший архитектор или художник. Уж больно пальто у него какое-то художническое…»
Мечтания Лели совершенно внезапно нарушил голос контролерши:
— Гражданка, ваш билет…
И тут только Леля вспомнила, что никакого билета она не брала, да и не могла взять, так как, предполагая чуточку пройтись по улице, она даже не захватила сумочку с деньгами.
— Ничего не поделаешь, — сочувственно вздохнула контролерша. — Факт безбилетного проезда налицо. Так как, гражданка, платить будете или милиционера вызвать?
— Придется идти в милицию, у меня при себе денег нет…
Леля уже решительно поднялась с места, как вдруг увидела около себя загадочного старика в клетчатом пальто.
— Пардон, — сказал он, сняв шляпу, и слегка поклонился. — Пардон, мадемуазель. Не сочтите за бестактность, но, видя, что вы попали в затруднительное положение, хочу предложить свою помощь. Только, пожалуйста, не смущайтесь и не краснейте, хотя, а пропо, это, безусловно, придает добавочный компонент вашей привлекательности.
От этих слов Леля покраснела еще больше, а незнакомец небрежно протянул рубль и, получив квитанцию, бросил ее на пол.
— А сорить в троллейбусе, папаша, не полагается, — уходя, строго сказала контролерша.
Но незнакомец, не обратив никакого внимания на слова контролерши, снова приподнял шляпу и сел рядом с Лелей.
— Если не возражаете, то я бы очень хотел представиться. Наврозов Анатолий Филимонович. Бывший морской волк. Контр-адмирал в отставке.
Свою родную дочь Лелина мама именовала не иначе, как Елена Георгиевна. Когда кто-нибудь выражал свое удивление, мама объясняла:
— Ничего странного. От первого брака у меня есть еще дочь Леля. Потом я бракосочеталась вторично и родила вторую девочку. Отец ее категорически потребовал назвать дочку тоже Лелей, в честь любимой сестры. А воля отцов — всегда была законом. Ну вот я, чтобы не путать, стала звать дочерей по отчеству. Одну Еленой Андреевной, другую Еленой Георгиевной.
Несмотря на то, что первая Леля (Елена Андреевна) уже давно вышла замуж и уехала с мужем в Тамбов, мать по привычке продолжала величать Лелю Еленой Георгиевной.
