Вождь (Вересковая пустошь) - [13]

— Шаман говорил, что эти люди рассердили богов. — Вставил, тоже забыв, в свою очередь, об этикете, У Гор. Вождь кивнул одними веками, показав, что принял информацию к сведению.

— Там были О Тху, А То, И Кун и У Тор. — Глядя прямо в глаза собеседнику, сказал вождь. — Я хочу, чтобы Совет как можно скорее заслушал их и…

— И?

— И повременил с выводом о том, что у всех четверых помутился разум.

— Именно об этом и толкует Ну Кон. — Кивнул старик.

— Именно поэтому нам предстоит поставить шута на место. — Жёстко парировал А Джонг.

— Боюсь, что теперь это уже не так просто… — Заметил У Гор.

— Тогда не буем терять время. — Вздохнув, старый вождь пристально посмотрел на своего соратника. — А то, не ровен час, при своём разуме во всей долине останется один шаман…

— Гнев богов — страшная штука… — Улыбнулся, вспомнив Йока, У Гор.

— Воистину… — Приспустив веки, кивнул вождь. Едва заметная улыбка, тронувшая его лицо, не была заметна в сумерках, и У Гор скорее догадался, чем понял, что отношение вождя к шаману мало отличается от отношения к этому шуту членов Совета.

— Мы пойдём слушать вернувшихся. — Слегка склонив голову в знак прощания, предложил завершить разговор У Гор.

— Я распоряжусь, чтобы их сейчас же разыскали и прислали к вам. — Кивнув, согласился закончить беседу заметивший приближающихся ещё нескольких членов Совета вождь. У Гор, ещё раз кивнув, удалился, и, подойдя к соратникам, жаждущим увидеть вождя, торопливо произнёс:

— Пойдём. У нас слишком мало времени.

— Сколько? — Спросил кто-то из них.

— Этого не знает ни один из смертных. — Со вздохом ответил, настойчиво приглашая всех следовать за ним, У Гор.

— Вождь? — Бросив взгляд на маячившую в стороне величественную фигуру, отдающую распоряжения гонцам, спросил И Тонг.

— Вождь рассказал мне то, что скоро станет испытанием для наших разумов. — Усмехнулся У Тор. — Идёмте. Сейчас не до этикета и не до деталей. Нам надо выслушать тех, кто был на Кра-Тоу. — Последнее название заставило всех, позабыв о желании лично видеть вождя, быстро, почти торопливо, последовать за говорившим. Судя по всему, сегодняшнее заседание Совета не обещало быть скучным.

4. Шаман

…Ну Кон торжествовал: казалось, его час пробил. Эти бараны легко поверят сейчас в то, что старый вождь выжил из ума, ибо то, из-за чего он собирается уводить людей в неизвестность, бросая каменные дома, которые сам же побуждал их строить, действительно выглядит, как бред сумасшедшего… "А, может, это и есть бред?", — Мелькнула мысль, вызвав улыбку, на миг осветившую лицо Ну Кона. "Впрочем — какая разница…", — Мелькнула другая мысль. Главное было то, что он получил шанс — шанс дорваться до власти. Пусть даже — до власти не над всем племенем, а лишь над его частью — но полной и безраздельной власти. Пусть даже ценой истребления большей части племени в кровопролитной схватке — это его мало интересовало. Ну Кона интересовало лишь то, что оставшиеся в живых должны будут чтить его, как бога… И он не собирался упускать этот шанс.

Шаман с удовольствием вспоминал, как решил поиграть в детскую игру, которую они называли "услышь врага": длинная, твёрдого дерева, трость, высверленная посредине — хорошее "колдовское устройство" чтобы слышать, о чём говорят люди, даже с пятидесяти, а то и — со ста шагов. Правда, не всегда можно разобрать все слова — но и того, что удавалось расслышать, Ну Кону было довольно… В качестве врага он выбрал вождя.

Старый вождь сделал много ошибок. Первую ошибку сделал он, допустив, что Ну Кон стал шаманом. Вторую — что это стало возможным в результате свободного волеизъявления всего племени — а этой силе уже ничего нельзя было противопоставить: ни слова вождя, ни решения Совета. Третью… Словом, стар стал вождь. Очень стар…

Самодовольная улыбка пробежала по лицу Ну Кона, чтобы тут же скрыться за бесстрастной маской. Он вздёрнет эту кобылу на дыбы. Он взнуздает её — чего бы это ему… и, особенно — ей — ни стоило. Он получит власть, о которой так мечтал…

Он уже почти всё подготовил — по племени ползли слухи о том, что старик выжил из ума, и слухи эти были подготовлены им, Ну Коном. Более того — он тщательно снабдил их аргументами, которые в глазах простого смертного выглядели весьма убедительно и, как бы, косвенно подтверждали основную версию: ведь такого, чтоб камень плавился, не может быть — это знают все, кто был в кузне Вира. Но что-то не давало шаману покоя, не давало испытать полного удовлетворения от тщательно продуманной им операции с, казалось бы, предрешённым исходом: Это была предательская мысль… нет, даже не мысль, а так, скажем — мыслишка… О том, что… "А ВДРУГ ЭТО ВСЁ — ПРАВДА?". То есть — вдруг там, внутри Кра-Тоу, действительно плавится камень? И старый вождь — не сумасшедший, и не просто ошибающийся — а великий провидец? Но… Ну Кон тщательно гнал от себя эту мысль. Она была противна ему, она рушила все его планы. Этого было нельзя… так думать было вредно… такого не может быть, ибо такого просто не может быть никогда… Впрочем… Если даже это и так — то и шут с ним: пусть уходят. Зато у оставшихся будет вдоволь еды, останутся и все каменные дома, которые успели построить по настоянию вождя, но которых всё равно пока всем не хватало… А при нём, при Великом Шамане Ну Коне, каменных домов хватит всем! Он будет великим вождём и великим шаманом одновременно… Боги не помутят его разум, как помутили разум вождя… Пусть уходит. Пусть уходят все те, кто захочет пойти за ним вслед — не жалко. Просто Ну Кон сделает всё для того, чтоб ушло не больше половины племени. Ему хватит второй половины. Как раз хватит, чтобы раздать… Раздарить всем… От лица его — великого Ну Кона… оставшееся после ушедших жильё… Утварь, которую люди были не в силах унести на себе — а ведь, поднимаясь в гору, можно нести скарб только на себе — и… много ведь не унесёшь… — Шаман довольно улыбнулся: всё, казалось, складывается так, как нужно ему, Ну Кону… — Надо бы послать людей, чтобы быстро собрать эту утварь, да снести её в дом, который сейчас… пока… принадлежит вождю, а уже завтра — в крайнем случае — послезавтра — будет принадлежать ему, шаману…