Вождь террористов - [13]

— Вы упомянули о мистере Гольдене и об Уиллингтоле, — сказал Давер. — Их имена показались мне знакомыми. Без всякого умысла мисс Бельман натолкнула моя мысли на шайку Флакка и я в течение последних дней собрал множество газетных вырезок, касающихся этих злодеев. Между прочим, там упоминались имена Гольдена и Уиллингтона. Это — детективы, которые отправились, на поиски Флакка и никогда больше не вернулись. Был еще и третий, также бесследно исчезнувший.

Мистер Ридер в знак согласия кивнул головой.

— Ага, вы вспоминаете, — торжествующе воскликнул Давер. — Это был некий Биггертгорн, адвокат. Однажды его под каким-то предлогом вызвали из бюро и с тех пор его больше не видели. Осмелюсь добавить, — он добродушно улыбнулся, — что Биггертгорн никогда здесь не. жил.

Вдруг его голос понизился до хриплого шепота:

— Могу я вам кое-что рассказать, мистер Ридер?

— Вы мне можете рассказывать все, что хотите, — сказал Ридер, застегивая жилет. — Но позвольте спросить, не существует ли в «Лармс-Кип» какого-нибудь призрака?.. Привидения — моя специальность. Я больше видел и… гм— больше арестовал привидений, чем кто бы то ни был из моих коллег. Что вы на это скажете?

— Я скажу, — возразил напряженным голосом мистер Давер, — что, по моему мнению, Флакк жил здесь когда-то. Я твердо убежден, что не ошибаюсь. Семь лет тому назад, поздно вечером, сюда явился седобородый человек и потребовал комнату.

— Как долго он здесь жил? — спросил мистер Ридер, — и почему вы думаете, что это был Флакк?

— Потому, что… — голос Давера перешел в таинственный шепот, — потому, что он точно так же исчез, как и мистер Равини: рано утром, не уплатив по счету и оставив свою пижаму.

Мистер Ридер медленно повернулся к мистеру Даверу и окинул его взором с головы до ног.

— Это уже относятся к категории юмористических рассказов, а я слишком голоден, чтобы смеяться, — спокойно сказал он. — Когда будет обед?

В этот момент раздался звук гонга.

Маргарита Бельман обыкновенно обедала в одно время с другими гостями, но за отдельным столиком. Мистер Ридер придвинул стул к ее столу и велел накрыть себе здесь.

— Необщительный народ, — сказал Ридер, развертывая салфетку и окидывая взором окружающих.

— Какого вы мнения о мистере Давер? Мистер Ридер снисходительно улыбнулся.

— Забавный малый… А кто эта миссис Бэртон? — вдруг спросил он.

— Экономка, — улыбнулась Маргарита. — Очень печальная дама, которая постоянно вспоминает о лучших временах. Она совсем простая и необразованная женщина. Но, мне кажется, она должна была жить в лучших условиях. Я как-то застала ее у стола, в ее комнате, и увидела, что она сидит и рассматривает свои руки.

— Свои руки? — переспросил он.

— Да, они были унизаны самыми чудесными кольцами, какие только можно себе представить, — сказала Маргарита, очень довольная тем впечатлением, которое произвели эти слова на мистера Ридера. Он уронил нож и вилку.

— Кольцами?

— Исполинскими алмазами и изумрудами. У меня даже захватило дыхание. Заметив меня, она сейчас же спрятала руки за сплину, на следующее утро рассказала, что эти украшения подарены ей одной актрисой, которая здесь жила когда-то, и что они не имеют никакой ценности.

После обеда, мистер Ридер послал горничную за мистером Давером и, когда тот явился, попросил прислать к нему в комнату письменный стол и все принадлежности для письма.

— Вы — великий писатель, мистер Ридер, — сказал Давер, очень довольный собственным остроумием. — Я тоже! Скажите мне, пожалуйста, — меня это очень интересует, — когда вы больше всего любите работать — утром или вечером?

— Я буду писать без перерыва до двух часов ночи, — сказал Ридер, посмотрев на часы. — С десяти до двух — мои постоянные рабочие часы. Затем я выкуриваю папиросу, выпиваю стакан молока — кстати, будьте любезны сейчас же прислать молоко в мою комнату, — в два часа я ложусь спать и сплю до девяти часов утра.

Маргарита поразилась этому обстоятельному рассказу. Такая откровенность противоречила всей натуре мистера Ридера, который никогда не любил распространяться о своих привычках и, тем более, о своих трудах. Она отправилась к миссис Бэртон, чтобы передать просьбу гостя. Экономка возмутилась.

— Молока? Похоже на то, что он пьет молоко! Пусть не боится…

— Чего же ему бояться? — резко спросила Маргарита, но ее тон не произвел никакого впечатления на миссис Бэртон.

— Скажите, мисс Бельман, — кто же любит сыщиков, которые, как ищейки, вынюхивают все в доме?

— Кто вам сказал, что он сыщик?

Миссис Бэртон взглянула на нее из-под своих тяжелых век и повернула голову по направлению к бюро мистера Давера.

— Он сказал мне, — ответила она. — Сыщик! А я должна сидеть здесь с утра до вечера, гнуть спину за работой, вместо того, чтобы жить барыней в Париже или в другом хорошем месте, со слугами, а не самой служить другим. С ума сойдешь от такой жизни!

У Маргариты возникло чувство, будто эта женщина хочет сделать ее своей поверенной.

— Они считают меня каким-то ничтожеством, — ее голос дрожал от сдерживаемого гнева, — а она обращается со мной хуже, чем все другие. Недавно я пригласила ее в свою комнату выпить со мной чашку чая. Что же, вы думаете, она мне ответила?