Воздушный мост - [50]
Я сразу признал в нем того многодетного колхозника, который первым выступил на сходе в сельсовете.
Точно не веря своим глазам, спросил возницу:
- Откуда едем? Что везем?
- Как откуда? - весело откликнулся колхозник. - Из Мошенокого. На плакате прочти-ка, что написано... Чай, не узнал меня в тулупе да шапке. Везем, дорогой товарищ, мясо. Отверни половичок-то, глянь... Как велено было - коровью тушу с рогами, копытами везу... Вон сколько нас!
Он оглянулся, горделиво повел рукой.
- Весь район поднялся на такое дело...
Обоз неторопливо двигался в сторону Хвойной. Занималось утро. Встречный порывистый ветер доносил с аэродрома гул самолетов - наверное, авиамеханики опробовали моторы... Уже скрылась из виду подвода головного бородатого возницы. И будто эхом отдались сказанные им слова: "Весь район поднялся на такое дело". Среди обозников были все больше подростки да девчата. И еще нескольких пожилых крестьян заметил Таиров. Добродушными окриками понукали они лошадей: "Ну-у! Пошел веселей", "Давай, давай, желанный, поторапливайсь!.."
Возможно, в эти минуты ехал к аэродрому на санях, груженных мясом, сметаной, сушеным картофелем, и житель деревни Ронино Кушаверского сельсовета Василий Дмитриевич Дмитриев, чем-то внешне похожий на вожака обоза.
От инструктора Хвойнинского райкома партии Матрены Тимофеевны Зайцевой Таиров узнал, как прошел сход в этой деревне. Она рассказала о колхозном бригадире коммунисте В. Д. Дмитриеве, отце восьмерых детей. Не речист, угрюм был бригадир, но уважали сельчане его за доброту, за то, что работал, себя не жалея. А ведь очень тяжело болел человек. Легкими страдал. Но в Ронино на сходе Василий Дмитриевич, можно сказать, задал тон разговору, сразу в нужное русло его направил. А и сказал-то всего одну малость. Но как! Встал Дмитриев, отвесил поклон односельчанам, районным представителям. Сказал, что отдает ленинградцам корову. Все так и ахнули. Жена за голову схватилась - и в слезы: "Опомнись, говорит, Васенька, в своем ли уме? У нас же кроме тебя и меня - восемь ртов. Чем ребятишек кормить будем?"
Но Василий Дмитриевич стоял на своем: "Ничего, жена, живы будем - не помрем. Советская власть не даст в обиду. Овечье молочко коровьему не уступит... И поросят держим... Картошкой запаслись. А в Ленинграде вон что делается... Такие же, как наши, детишки с голоду мрут"... Дмитриев сел, закрыл рукой глаза, чтобы не видели люди слез. Но такое не скроешь. Раз такой человек слез не сдержал, корову отдал, значит, худо в Ленинграде.
А Дмитриев, справившись с волнением, снова поднялся и, словно не было на сходе председательствующего из райкома, взял бразды правления в свои руки.
- Ладно, бабоньки, довольно реветь. Считай, все высказались. Плачете значит, в положение города Ленинграда вникли полностью. Предлагаю записать в решении, что все мы, не жалея, отдадим Ленинграду по коровьей или бараньей туше и прочего.
Не ожидая призыва к голосованию, в ту же секунду взметнулся лес рук.
...Часом позднее на аэродроме Таиров увидел, что привезли крестьяне. На санях поместились не только коровьи и бараньи туши, но и кадушки со сметаной, солониной, топленым маслом, клюквой, сушеным картофелем, аккуратно завернутые в льняные платки шерстяные вещи, солдатские кисеты (когда только сшить успели?!), теплые портянки. Словом, кто что имел, тем и делился.
Мошенцы положили почин. Вслед за ними потянулись длинные обозы из других близлежащих районов.
Санные обозы текли на Хвойнинский аэродром, напоминая ручейки, впадающие в реку. Свое начало они брали на южной границе района, у деревни Меглицы. После Мег-лиц присоединялись колхозники деревень Мышлячье, Жерновка, Савино, Тимонино... По дороге вдоль реки Увери обозы все дальше забирали на север к райцентру Мо-шенское. На отрезке Мошенское - Мелехово в этот поток вливались крестьяне из деревень Михеево, Дорохово, Устрека, Яковищи, Закарасенье. А там уже до Хвойной - рукой подать. Миновав Погорелово, Мелехово, обозы по тракту проезжали Задолье - самую большую деревню Хвой-нинского района, где их поджидали крестьяне близлежащих хуторов. Дальше проезжали деревни Шилово, Савино, Бельково и, миновав хорошо накатанную дорогу, попадали в райцентр. До аэродрома оставалось от силы полчаса езды...
На аэродроме к Таирову подошла голубоглазая девушка в ладном полушубке и белой шерстяной шапочке. Назвалась Аллой Захаровой.
- Вам привет от Вали Костиной. Она и секретарь райкома комсомола Федя Сысоев из Боровичей тоже с комсомольским обозом в Хвойную едут...
Таиров догадался, что перед ним секретарь Пестовского райкома комсомола. И еще он узнал, что боровичские парни останутся в Хвойной, вольются в аэродромную бригаду грузчиков, которой руководит бухгалтер райисполкома И. Ф. Фомин.
- Значит, прибыл из Пестово комсомольский обоз. Молодцы, ребята, похвалил Таиров.
- Прибыть-то прибыли, - сказала Захарова. - Только вот в конторе "Заготскот" затор образовался, не успевают принимать мясо от колхозников.
- Сейчас же поеду разберусь, - сказал Таиров. Никто не рассчитывал, что обозы потекут непрерывным потоком.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.