Воздушный мост - [52]
Квитанции не захотел брать никто. Пока взвешивали туши, смотрю, отец взобрался на сани. Кашлянул, вроде собрался речь держать. Так и вышлю. Вот уж никак не ожидала. Не оратор он был у меня. Молчун. Сроду не видывала, чтобы речи произносил. А здесь выпрямился, снял шапку, помял ее в руках. Откуда слова взялись. Правда, я не запомнила этих слов. Но, видать, задели они людей. Сам собой, возник митинг. Отец, как речь свою закончил, спрыгнул на землю. Кинулся к летчикам, обнял каждого. "Вы уж, ребятки, передайте ленинградцам, что мы еще мяса подбросим. И красноармейцам скажите, пусть фашистских гадов покрепче бьют".
Потом летчик держал ответную речь. Поблагодарил крестьян за доброту. Сказал, что через какие-нибудь час-полтора весь груз уже прибудет по назначению.
Прошла минута, другая. Загудели моторы. Медленно подрулили самолеты с крестьянскими дарами к взлетной полосе. Взвилась в воздух стартовая ракета. И на глазах застывших от волнения колхозников стали взлетать самолеты. В пределах видимости, набрав высоту, они выстроились. И не было для находившихся на аэродроме людей более радостного зрелища, чем этот полет. "Поспели к сроку", - удовлетворенно говорили сельчане.
А обозы все шли и шли. В тот день отправили на самолетах из Хвойной только одного мяса 80 тонн. На следующие сутки - уже 100 тонн, на третьи 110. Были дни, когда Ленинграду смогли отправлять по 150 тонн мяса в сутки. А то, что летчики не брали на борт, - квашеную капусту, кадки с грибами и клюквой - все это сразу же отвозили в госпитали, на приемные пункты питания эвакуированных ленинградцев. Так что не зря привезли крестьяне разные соленья и ягоды.
Таиров с удовлетворением сообщил в Вологду о том, как выполняется суточный график поставок в Ленинград продовольствия самолетами. А спустя несколько дней связной летчик передал Таирову записку от Штыкова: "Эх, Таиров! Обошли вас летчики ТБ-3. Они до 200 тонн перевозят за сутки". При встрече Терентий Фомич сказал Таирову: "Да, какие молодцы колхозники. Золотые люди у нас. А за записку не сердись. Это я, чтобы подзадорить. Вы сделали все возможное и невозможное".
В один из ноябрьских дней, расположившись между замороженными коровьими тушами, Таиров летел в Ленинград на доклад Военному совету фронта.
- Перебирая в памяти впечатления о проведенных днях в Хвойной, рассказывает Михаил Алексеевич, - я не заметил, как мы пролетели над Ладожским озером и оказались над Ленинградом. Приземлились благополучно.
Не прошло и часа, как я был в Смольном. Андрей Александрович Жданов встретил меня очень приветливо. Я чуть не с порога начал ему докладывать: не терпелось рассказать о патриотизме местных крестьян, особенно мо-шенских, населения Хвойной. Но Андрей Александрович усадил меня в кресло и велел принести чаю. Полет над Ладогой в ту пору ни в малейшей степени не был похожим на рейсы в нынешних лайнерах.
Только увидев, что я отогрелся и немного пришел в себя, Жданов спросил: "Ну, а теперь рассказывайте".
Рапорт мой был не совсем обычным: официальные сведения, цифровые выкладки перемежались с жизненными примерами. Я подробно рассказал, как сдают колхозники продукты для ленинградцев, делятся зачастую последним. Не забыл упомянуть о мошенских крестьянах.
Когда сообщил, что ни один из них не взял квитанции и так же поступили почти все колхозники других районов, растроганный Андрей Александрович сказал: "Передайте колхозникам, летчикам, авиатехникам, работникам авиабазы, бригадам грузчиков сердечную благодарность от Военного совета и от меня лично".
В послевоенной корреспонденции, которую написал для "Новгородской правды" бывший председатель Хвойнинского райисполкома И. С. Сергеев, есть такие строки:
"Колхозы и колхозники Хвойнинокого района сдали для голодающих ленинградцев более шести тысяч голов крупного рогатого скота, свиней, овец, а также много других продуктов. Неоценимую продовольственную помощь Ленинграду оказали также наши соседи - Мошенский, Любытинский, Пестовский, Боровичский, Опеченский, Ефи-мовский районы. Все продукты были доставлены на аэродром в Хвойную".
Вот так была вписана еще одна страница в летопись беспримерной обороны Ленинграда о бескорыстной помощи колхозников восточных районов Ленинградской области жителям и воинам города-фронта.
Самые трудные дни
Новоладожский пролет
15 ноября 1941 года Военный совет Ленинградского фронта постановил выделить 30 транспортных самолетов ПС-84 для переброски продовольственных грузов из Новой Ладоги в Ленинград. Для этих самолетов была установлена суточная норма - не менее двух рейсов по маршруту Новая Ладога - Ленинград.
После выполнения этого задания Военный совет приказал всем транспортным самолетам возвратиться на прежнее место базирования - аэродром Хвойная и оттуда перевозить продовольствие в Ленинград.
Как-то ноябрьским утром сорок первого года начальник штаба ВВС Ленинградского фронта полковник С. Д. Рыбальченко шел по заснеженному Невскому проспекту. Блокадный город жил. Там и здесь встречались небольшие группки изможденных ленинградцев - женщин, подростков, стариков. Люди выполняли необходимую работу. Впрягшись в сани, два паренька и несколько пожилых женщин везли дрова. Значит, сегодня в их квартирах будет тепло. На другой стороне проспекта девушка и мальчик тянули детские санки с телом кого-то из погибших или умерших родственников. В их семье сегодня большое горе: блокада унесла близкого и дорогого человека - может быть, отца или мать, брата или сестру... У продовольственных магазинов - длинные очереди. Люди ждут, когда привезут и начнут выдавать по карточкам хлеб -"сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам". Недалеко от Гостиного двора три-четыре женщины и несколько подростков - мальчиков и девочек из разбитой водопроводной трубы набирали воду в ведра, бидоны, кувшины. Они делали это молча. Движения были медленные, экономные. Но вот одна женщина, поставив ведро возле сугроба, подошла к фотовитрине, на которую только что высветили новые фотографии, обернулась и чего-то сказала. К витрине подошли и другие женщины. Рассматривая ее, они оживленно о чем-то говорили. Рыбальченко подошел поближе и сразу понял, чем было вызвано необычное оживление людей, отвыкших заводить разговоры на улицах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.