Воздушные шары Сальви-Крус - [48]

Автобус вильнул к очередной остановке. Обернувшись к друзьям, Володя шепнул: «Ребята, у меня увольнительная на двое суток, дальше без меня…».

— Ладно, ладно, — рассмеялся Ленька, — все понятно. Смотри, не заблудись до завтра.

Володя с Наташей сошли на остановке и, плечо к плечу, нырнули в зимнюю, подсвеченную снизу снегом ночь. Володя держал девушку под руку, а она склонила голову к его плечу. Юрка успел заметить, что их обоих пробирает дрожь радостного возбуждения. А, может, ему это только показалось. Вот ему не было весело, это точно.

«Однако, наша следующая», — подумал он, а вслух сказал: — Нам сходить!

Алла метнула на него растерянный и в то же время гневный взгляд, и отвернулась к окну.

«Ладно, Бог с ней! — решил Юрка. — Кто она мне? Кончено!»

Однако, похоже, Ленька, перехвативший быстрый взгляд девушки, так не думал. Вообще, ему не была свойственна Юркина сентиментальность, от слова совсем, зато он обладал прямотой, всегда знал, чего хочет в данный момент и неотвратимо шел к своей цели.

— Аллочка! — тронул он девушку за плечо. — Не грусти! Мы уходим, но мы обязательно вернемся. А то пошли с нами, согреешься…

— Дурак! — вполне адекватно отреагировала девушка и резким движением сбросила Лехину руку с плеча.

— Не понял, — возмутился усач. — Это кто здесь дурак?

Юрка, от греха подальше, за ворот шинели выволок друга из автобуса.

— Нет, ты слышал? — апеллировал к нему Ленька и все порывался вернуться назад. — Она же меня дураком обозвала!

— Э — э — э, — сообразил наконец Юрка, — да тебя развезло совсем. Дурак ты и есть.

— Что! — возопил Ленька. — И ты тоже? Не хочу с тобой идти! Он оттолкнул друга и зашагал по дороге к островком света сиявшей в ночи проходной училища.

В окне бесшумно уплывавшего в темноту, словно воздушный шар, автобуса был виден бледный профиль Аллы. Юрка провожал его взглядом, пока это было возможно, после чего догнал Леонида и, обняв за плечи, притянул к себе.

— Ладно, друг, успокойся, — подвел итог эпизода. — Ерунда все это, правда. Не стоит тратить нервы. Ты лучше соберись и иди ровно, подходим, проходная…

И, подобравшись, они зашагали в будущее, каким оно им представлялось и виделось в тот миг.

Так разъехалась и разошлась в разные стороны эта случайная кампания, и никто из них не предполагал, что в ближайшее время жизнь внесет в судьбу каждого из них те самые коррективы, о которых еще совсем недавно, разглагольствовал Юрка.

На докладе дежурному офицеру о прибытии из увольнения Леонид, говоря суконным языком, был определен, как употребивший спиртные напитки. Он, по своему обыкновению, начал дерзить, и тогда его без лишних слов отправили на гауптическую вахту. Чем был нанесен непоправимый урон его репутации дисциплинированного курсанта.

— Слишком уж обидела меня девчонка эта, Алка, — объяснял он другу с ним произошедшее. — Разнервничался я, не совладал с собой. В чем каюсь. Желаю искупить. Обещаю исправиться.

В то время, когда Леонида вели на губу, друг его Юрка стоял в строю на вечерней поверке. В голове его, вполне трезвой, тем не менее, стоял звон и шум, словно проливался на его темя серебряный дождь, между струями которого пряталось, выплывая раз за разом, лицо Аллы. «Хотите, чтобы я пошла с вами?» — спрашивала она, лукаво улыбаясь, и голос ее звенел, под стать дождю, серебряным колокольчиком. Юрке теперь почему-то казалось, что в тот момент она улыбалась, и именно лукаво. И эта, вымышленная им улыбка, наилучшим образом разрешила все его сомнения. «Пора, пора мне набираться опыта в таких делах» — сделал он из всего пережитого и передуманного в этот вечер вывод. «Надо идти».

Идти — значит идти. Куда — он знал. Еще там, в Нестерке, узнал он телефон Аллы. Узнал у Наташи, с которой танцевал один единственный раз. Он вообще танцевал сегодня только один раз, и почему-то с Наташей, он уже не помнил даже, как это получилось.

— Наташенька, — спросил он ее, — А скажи, только честно, у Аллы есть телефон?

Наташа тут же надула губки.

— Ну, ты даешь! — сказала она. — Танцуешь с одной, а телефон другой выпрашиваешь. Обидно, слушай! Тебе, зачем ее телефон?

— Как зачем? Для коллекции. Не злись только, ладно? — тут же нивелировал неловкость Юрка. — Думаю, тебе и так сегодня скучать не придется.

— На что ты намекаешь? — заинтересовалась предсказанием Наташа.

— Увидишь…  Ну, говори же, не томи!

Немного поломавшись еще для поддержания разговора, под последние такты Наташа прошептала желанные цифры: два — семь — три — три — пять…  Юрка тут же подхватил их и намертво записал на корочку. Впрочем, тогда он еще не знал, не представлял, когда и как номерком воспользуется. И воспользуется ли вообще. Теперь же знал, что воспользуется, и именно сегодня.

Странный — не странный, но не совсем обычный уж точно, вечер перетекал в свое логическое продолжение.

Запасшись предварительно двушками, Юрка дождался, когда в казарме все успокоится, а офицеры разойдутся по домам, Юрка потихоньку оделся и знакомыми каждому курсанту тропами выбрался из училища, оказавшись в Городе и в самоволке одновременно.

Снегопад усилился и, похоже, закручивалась метель. Снежные струи, шелестя, вились вокруг деревьев, столбов и даже просто так, завивались друг вокруг друга, сворачивались кольцами, зловеще при этом посвистывая. Ветер тут же накидал ему колючего снега в лицо и за шиворот, и еще подкидывал, еще! Юрке нестерпимо захотелось в тепло, в уют, и он, определив направление на ближайший телефон-автомат, припустил бегом.