Воздушные бойцы - [27]
Как-то после очередного дежурства я пришел на квартиру, когда мои товарищи уже спали глубоким сном. Я быстро разделся, лег и тут же заснул, а утром снова не увидел своих друзей: я-то после дежурства мог поспать, а им необходимо к положенному времени быть на аэродроме.
Одеваюсь и вдруг вижу на петлицах своей гимнастерки вместо привычных мне кубарей одну шпалу. У меня не возникло никаких сомнений на тот счет, что заменившая мои кубари шпала есть не что иное как очередная проделка Балашова или Мартынова. Они и не такие номера выкидывали: могли и ромб пришить, если б подвернулся им под руки…
Я перевернул всю квартиру в поисках кубарей, но все было безуспешно. Шутка вовсе не казалась мне остроумной: пора было идти на аэродром, но появляться на глазах [65] товарищей самозванным капитаном и объяснять каждому, что тебя «повысил» в звании твой заместитель Володя Балашов — что могло быть нелепее?! Я продолжал искать кубари и накалялся. В это время вернулись мои друзья.
Судя по всему, они пребывали в отличном настроении. Балашов как ни в чем не бывало приложил руку к головному убору и, как мне показалось, с нескрываемой иронией произнес:
— Товарищ капитан, разрешите обратиться…
Это было уже слишком. Я не привык опаздывать на службу, а тут ведь, ко всему прочему, не объяснишь, почему опоздал…
— Брось паясничать! — резко оборвал я. — Где мои кубари?!
— Мы их отдали техникам, — со вздохом отвечал Володя. Но, почувствовав, что я сейчас взорвусь, с невинной улыбкой обратился к друзьям, которые получали от этой сцены большое удовольствие: — Ну что поделаешь с Борисом Николаевичем! Ему присваивают звание капитана, а он шипит и унижает своих друзей!
Раздался хохот, и я наконец понял, что на сей раз попал в смешное положение по собственной инициативе… Друзья были рады за меня, и я выслушал много искренних поздравлений. Тогда же я был назначен командиром 2-й эскадрильи. Комиссаром эскадрильи был политрук В. П. Кудренко, старшим техником — воентехник 1 ранга П. И. Кутовой, адъютантом эскадрильи — лейтенант И. Л. Галинский.
Командиром 1-й эскадрильи был назначен капитан Ионов. Это был опытный летчик, прибыл он к нам под Запорожьем и летал на истребителе МиГ-1. Ионов хорошо провоевал первые месяцы, но командовал эскадрильей недолго. Вскоре после нашего прибытия на фронт он погиб. 1-я эскадрилья некоторое время была без командира, а потом командиром назначили моего заместителя Володю Балашова.
Помимо командирских обязанностей я немало времени уделял партийно-политической работе, так как товарищи по полку избрали меня в партийное бюро. Мне было оказано немалое доверие, но и забот прибавилось.
Николаю Баранову присвоили звание «майор», чему все мы были очень рады.
В таком вот составе полк отправлялся в Саратов, и в первых числах декабря 1941 года мы получили новенькие Як-1, сделанные руками моих земляков-саратовцев на заводе [66] комбайнов, который с началом войны перестроился и стал выпускать боевые самолеты.
Командир полка отпустил меня на двое суток домой. Помню разговоры за накрытым столом — собрались родственники. Мать раздобыла муки, испекла пироги. Настроение было приподнятое — наши войска начали гнать немцев под Москвой. После стольких месяцев тяжелой борьбы это первое наше крупное наступление было огромной радостью.
Два дня пролетели мгновенно. Приемка и облет самолетов вскоре были закончены. Пришла пора расставания. Полк улетал на фронт.
В условиях суровой зимы 1941/42 года перелет полка на фронт был делом непростым как для летного, так и для технического состава. Во-первых, не было времени как следует освоить самолеты в воздухе. Во-вторых, немало трудностей возникало в связи с тем, что по-прежнему не хватало необходимых средств обслуживания на аэродромах. Взлетные полосы, как правило, были укороченные, так как не было снегоуборочных машин и другой техники. Существенно осложняли дело лыжи: производство авиационных колес в то время трудно было наладить из-за нехватки резины и по другим объективным причинам, поэтому вместо колес на наших «яках» были лыжи, а это создавало дополнительные трудности. Летчикам следовало быть предельно внимательными при взлете и при посадке. Лыжи увеличивали лобовое сопротивление, что несколько снижало скорость. Но худшее заключалось в том, что иногда в бою от резких эволюции машины лыжи сходили с замков и самолет забрасывало, что делало его почти неуправляемым. Много хлопот было у техников, поскольку при посадке кронштейны, на которых крепились лыжи, быстро выходили из строя. Ночами, при сильных морозах, нашим техникам приходилось снимать лыжи, заваривать втулки, причем делать все это в кустарных условиях, пользуясь лишь подручными средствами. Порой лыжи ремонтировали, как говорится, на живую нитку — чтобы только выдержали один вылет, а потом начинали все сначала. Этот период — зима 1941/42 года — был чрезвычайно тяжелым для технического состава полка.
Перелет на фронт прошел благополучно. Лишь однажды, под Воронежем, совершил вынужденную посадку на заснеженное поле летчик Давыдов, но сел он мастерски и вскоре после устранения неисправности продолжил полет. [67]
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».