Войны Роз - [16]

И в воскресенье был отдан приказ заключить в тюрьму даже Джона Хобергера.

И во вторник на масленой неделе, в конце праздничной трапезы, в замке были арестованы сэр Роберт Вер, сэр Джон Чейн, рыцари, Джон Бакленд, контролер вышеназванного герцога, Артейс, Томас Уайлд, Ричард Миддлтон, Уаллераун, Бассингтон, сквайры; Ричард Нидхэм, Джон Свефилд, йомены; и другие, числом 28 человек. И они были отправлены по различным тюрьмам: некоторые в лондонский Тауэр, некоторые в Винчестер, некоторые в Ноттингем и некоторые в Нортемптон и в другие места, как пожелали король и его Совет.

И в следующий четверг после своего ареста с третьим ударом колокола пополудни упомянутый герцог Глостер умер в своем собственном замке под названием Сент-Сальваторс (St. Salvator's), близ Нортгейта. Да помилует Господь душу его. Аминь.^{45}

Хотя Глостер был бездарным политиком, он заслуживает того, чтобы его помнили как одного из первых английских меценатов. Анонимный летописец отмечал:

И на 26-й год [его правления] умер герцог Глостер, Хэмфри, сын Генриха IV, брат Генриха V и дядя Генриха VI, во время Парламента в Бери в преддверии празднования дня Св. Апостола Матвея (26 февраля), приблизительно в полночь. Этот герцог был литератор, истинный подвижник образования и веры, преданный церкви и государству. Он пополнял и обогащал Университет Оксфорда драгоценными, красивыми и роскошными книгами по различным наукам и областям знаний; и его имя и память о нем навсегда останутся в сердцах человеческих, и небеса воздадут ему должное.^{46}

Смерть Глостера открыла Йорку путь к трону, ведь он был следующим по очереди. Срок его пребывания наместником во Франции истек в 1445 г. В течение многих месяцев он надеялся на его возобновление. В конце концов осенью 1447 г. эта должность досталась союзнику Саффолка, Эдмунду Бофорту, который стал герцогом Сомерсетом в марте 1448 г. (Аббат Уэтемстэд (Whethamstede) связывал начало Войны Роз с этим инцидентом^{47}, однако в данной части его работы слишком много художественного вымысла.) С этого момента Бофорт становится объектом для всех подозрений Йорка. Тот вел свой род от Джона Гонта, благодаря чему имел определенные основания претендовать на трон и, по крайней мере начиная с 1450 г., Йорк боялся его как возможного конкурента. В сентябре 1447 г. двор отправляет Йорка в своего рода почетную ссылку, назначая его на десятилетний срок наместником Ирландии (он оставался в Англии до июля 1449 г.). Одновременно для смягчения удара король предоставил ему множество ценных подарков.

Триумф Саффолка был недолог. Франсуа де Сюрьен (Franpois de Surienne), арагонский рыцарь, состоявший на службе у англичан, безрассудно нарушил англо-французское перемирие, напав на бретонский город Фужер 23 или 24 марта 1449 г. Саффолк и Эдмунд Бофорт, возможно, были посвящены в это опрометчивое предприятие. Если так, они срубили сук, на котором сидели. Карл VII, король Франции, прибыл на помощь своему кузену, герцогу Бретани, и контратаковал Нормандию. Фатальное сочетание хитрости и предательства, коварства англичан, пытавшихся пойти на сделку с врагом и так сохранить свои нормандские владения, и неравенство сил (английское войско ослабляла еще недисциплинированность младших военачальников) вытеснили англичан за пределы Нормандии меньше чем за шестнадцать месяцев. Уильям Вустер с изумлением и негодованием описал эту катастрофу.

О вы, благородные воины! Сколь часто во имя торжества истинного права на французскую корону и для благоденствия короля, и для процветания его обоих царств Англии и Франции, ради сохранения своего права и для достижения славы, вы пускаетесь в великие авантюры, подобно тому, как это было во времена достойных римлян. И поэтому истинно можно сказать, что вы всегда были преданы своему владыке и повиновались ему, не взирая на опасности и не щадя живота своего. Видимо, была воля Божья на то, что в течение всего лишь одного года и четырнадцати недель, с 15 мая 1449 г. от Рождества Христова до 15 августа 1450 г., внезапно и коварно вторгшись из Франции, враги подло захватили Нормандию, Анжу и Мен с герцогствами Гасконь и Гиень, а их укрепленные замки, крепости и города были взяты с боем либо сдались, пойдя на сделку с неприятелем. И если бы там всегда имелись дружины с достаточным числом воинов, хорошо вооруженных, обеспеченных провизией и жалованьем, должным образом положенным и оплаченным, то сие помогло бы им продолжать удерживать оборону этих владений. И подобно бесстрашному и отчаянному льву, они были бы столь же мужественны и непреклонны, как во времена завоевания Нормандии, когда смогли захватить и удерживать те владения в течение полных тридцати пяти лет и семи дней с начала последнего похода, что был на 3-й год правления короля Генриха V; и колесо фортуны не повернулось бы против этой земли, как случилось ныне…

…Но, увы! Мы, несчастные, страдая от невыносимых гонений и бедствий, оттого, что унизили наше достоинство, разорили наши дома, расхитили наше добро, что можем сделать или сказать теперь? Доколе мы будем пребывать в подобной скорби и страданиях, склоняя головы под тяжким бременем? Нет, Бог не допустит того, чтобы подобные вторжения, чудовищная несправедливость и тирания остались безнаказанными, а столь большие разрушения не возродились бы из пепла!