Войны Роз - [100]

Леди Маргарита действительно не могла не знать о том, что династия Йорков была почти полностью уничтожена ее братом Ричардом, но ненависть, которая практически стерла с лица земли семейство Генриха VI, еще клокотала, и ей не по сердцу был тот брак, который, как мы говорили, наконец объединил два дома — Йорков и Ланкастеров. Она преследовала Генриха своей жуткой злобой и никогда не упускала случая чем-нибудь навредить ему как представителю враждебной фракции. Поэтому, узнав о недавно возникшей новой коалиции против Генриха, хотя и считая, что в ее основе лежит обман (как это и было в действительности), она не только обещала помощь, но и взяла на себя труд уговорить примкнуть к заговору еще нескольких человек из английской знати. Кроме того, лорд Фрэнсис Ловелл, добравшийся к тому времени до берегов Фландрии, поощрял эту женщину осуществить и более честолюбивые планы.

Когда обо всех этих вещах доложили Генриху, он был глубоко встревожен (что вполне естественно) тем, что обман простого священника может спровоцировать столь серьезное нападение на него. Однако, придерживаясь правила, что хороший полководец может победить врага не только силой, но и хитростью, он предложил попробовать образумить своих подданных без вооруженного конфликта. Поэтому Совет знати, собравшийся в картезианском монастыре[164] при королевском дворце, который король позднее назвал Ричмондом, рассматривал меры, необходимые при таком опасном положении.

Лишь только собравшись, все согласились с тем, что благоразумнее всего перед обсуждением каких-либо других вопросов распространить амнистию на всех виновных в преступлениях, а иначе, если еще ее отсрочить, то у сэра Томаса Брутона (Broughton), в течение долгого времени державшегося лорда Фрэнсиса Ловелла и находившегося с ним и сейчас, а также у других участников нового заговора, пребывающих в отчаянии от того, что не получили прощения, не будет иного выхода, кроме как держаться своего решения и, подвергая себя большим опасностям, погрузиться в открытый мятеж. Посему король сразу провозгласил амнистию и освобождение от наказания для всех обвиненных в измене или любых других преступлениях. Во-вторых, после долгого обсуждения всем показалось здравым продемонстрировать народу сына герцога Кларенса с целью изгнать из умов безрассудную мысль о том, что мальчик находится в Ирландии. Также было принято много постановлений, касающихся усовершенствования общественного управления[165].

…Король, распустив свой Совет, прибыл в Лондон и в следующее воскресенье приказал провести Эдуарда, сына герцога Кларенса, из Тауэра через центр города к собору Св. Павла. Здесь мальчик (как его научили), показывая себя каждому, принял участие в богослужении, а затем говорил со многими важными персонами и особенно с теми, кто был на подозрении у короля, так, чтобы они смогли ясно осознать, что ирландцы основывают свое новое восстание на пустой и ложной причине. Но это лекарство оказалось бесполезным для нездоровых умов, поскольку Джон, граф Линкольнский, сын Джона, герцога Саффолка, и сестры короля Эдуарда, Елизаветы, вместе с Томасом Брутоном и многими другими, жаждавшими переворота, присоединился к заговору против Генриха и решил отправиться к Маргарите для объединения с другими предводителями восстания. Поэтому, как только Совет был распущен королем, граф тайно бежал во Фландрию и там вместе с Маргаритой и лордом Фрэнсисом Ловеллом занялся приготовлениями к войне.

Тем временем король Генрих, который надеялся успокоить знать, показав Эдуарда, подлинного сына герцога Кларенса, сконцентрировал усилия на усмирении безрассудности ирландцев, когда внезапно узнал о бегстве графа Линкольнского. Придя от этого в ярость, король решил открыто преследовать по суду своих врагов и жестоко отомстить за совершенные ими преступления: как он чувствовал, здесь нельзя было обойтись простым благоразумием. Соответственно он приказал солдатам встать под ружье, а сам, боясь, как бы граф тем временем не вовлек в заговор много знати, полностью перегородил ту часть острова, которая ближе всего примыкала к Фландрии, — маршрут, которым ранее следовал граф при своем побеге. Когда король достиг Берисент-Эдмундса, ему доложили о приближении маркиза Томаса Дорсета. Подозревая о причастности того к заговору, король приказал Джону, графу Оксфордскому, арестовать его и поместить в Лондонский Тауэр…

Оттуда король отправился в Норидж, где праздновал Пасхальную неделю. Затем он посетил место под названием Уолсингхэм (Walsingham)[166], где рьяно молился перед образом Благословенной Девы Марии — кому там поклоняются с особой преданностью, — чтобы она оберегла его от коварства врагов. Наконец, пройдя через все прибрежные районы, король нашел, что там все тихо и спокойно, и возвратился в Кембридж.

Тем временем Джон, граф Линкольнский, и Фрэнсис Ловелл, получив от Маргариты армию приблизительно в две тысячи воинов, состоящую из немцев под командованием искушенного в сражениях Мартина Шварца, приплыли в Ирландию и в городе Дублине короновали юношу Ламберта — человека позорного происхождения, поменявшего свое имя и звавшегося теперь Эдуардом — кого притворно (что ясно понимали) называли сыном герцога Кларенса. После этого, собрав большое число нищих и почти невооруженных ирландцев под предводительством Томаса Джеральдина