Войны мафии - [123]

Они встретились втроем в фойе захламленного магазина Скотсдейла, увешанного зелеными гирляндами, позванивающими красно-золотыми национальными украшениями, с полками, заваленными товарами местных фабрик, продающимися по льготной цене. Товаров здесь хватило бы на десять таких городков, как Скотсдейл. В дальнем конце фойе, заснеженном до арктического уровня, Санта-Клаус усаживал на колени ребятишек и выслушивал их пожелания, простиравшиеся от немедленной отправки факсом на Северный полюс до ночной прогулки по печной трубе.

Вербовщик талантов был очень молодым, низкорослым и напоминавшим фигурой мусорный ящик на тонких ножках. Его узкое лицо исключало всякие попытки сравнения – что-то вроде... носа. Глаза были... ну, их было два. Волосы... э... тоже были.

Он покосился на Айрис, выглядевшую довольно элегантно в том же цветастом платье, которое накинул на ее обнаженное тело Кевин после пропитанного сандалом сеанса холодной страсти. Она уже составила знакомство с американской косметической продукцией, хорошо отразившейся на ее привлекательности. У нее были теперь новые духи, с цветочным запахом, и она не пыталась использовать их нетрадиционными способами.

Из динамика лилась старая незатейливая песенка:

Ты не плачь, не грусти,

Ты в окно посмотри -

Санта-Клаус торопится в город...

Человек из Голливуда не отводил глаз от Айрис. Наконец он посмотрел на Кевина и заговорщически ухмыльнулся.

– Это штучка, – туманно выразился он.

Кевин протянул Айрис свою кредитную карточку.

– Ну-ка, займись. – И подтолкнул ее по направлению к ближайшему отделу.

Повернувшись к носатому вербовщику, Кевин сказал:

– Обрати внимание на походку.

Игрушечный поезд носился по кругу в центре фойе, проезжая мимо игрушечных остановок с названиями американских фирм.

– Это твоя девушка?

– Только до завтра, пока ты не увез ее в Лос-Анджелес.

– Из нее должен выйти толк.

– Она добрая малышка, – сказал Кевин. – Ей нужен хороший старт в Голливуде. Она получит приглашения от дюжины агентств.

– Это особенная девушка?

– Я ей очень обязан.

– Так что – руки прочь?

Кевин поморщился:

– Я ей что, папаша? Она смышленая. Ты тоже смышленый. Мне нет дела, как вы проводите время.

– Отлично.

Поезд описал четвертый круг, они помолчали.

– Большая честь – иметь дело с племянником Итало Риччи.

– Внучатым племянником, – поправил Кевин, вспоминая, что говорит не с отдаленным родственником, а с наемником.

Из динамика лилось:

Ты не плачь, не грусти,

Ты в окно посмотри...

Кевин не любил иметь дело с наемниками. На улицах американских городов горят неоновые вывески – «Бюргер Квин», «Ливайс», «Тако-Белл», все эти имена, как и Риччи, создают величие Америки. Если все, чего ты хочешь, это пара штанов и пицца – тогда ладно. Но в деликатных случаях, когда речь идет о карьере, делать бизнес с наемником совсем не то же самое, что с родичем, пусть самым отдаленным.

Тем не менее Кевин был уверен, что у Айрис все сложится отлично. Можно было надеяться. Она толковая девочка.

* * *

Чарли Ричардс подбросил дров в камин. Он стоял с бокалом марсалы в руке, глядя в огонь. Вообще-то он не любил это сладкое, слегка отдающее горелым вино. Но получается очень вкусно, если в марсалу обмакивать маленькие, изогнутые, присыпанные миндалем и анисом кантуччи.

Он улыбнулся сначала Уинфилд, потом Керри. Оба увлеченно набивали рот кантуччи, запивая кофе. Чарли думал, что владеет ситуацией, но он заблуждался.

Идея совместной поездки к Стефи принадлежала Уинфилд. За день до Рождества она позвонила ему в офис:

– Тетя Стефи приглашает нас провести праздники на острове, потому что у нее единственной есть настоящий очаг и дымоход. Я уже пообещала, что привезу тебя.

Почему бы и нет, подумал Чарли. Он хотел взять с собой Гарнет, но она отказалась наотрез, не вступая в объяснения. Вид влюбленной пары – Уинфилд и Керри – немного выбил его из колеи. До последнего времени родственные отношения этих двоих сводились к поцелуям в щечку на семейных сборищах.

Чарли внезапно осознал, что в комнате только он не может найти себе место и продолжает топтаться у камина. Стефи, как всегда, свернулась клубочком в углу дивана, прикрыв ноги пуховиком. Молодые развалились на полу – хаотическое переплетение длинных конечностей. У Чарли начало неприятно припекать икры. Он подумал, что пора протрубить первым фанфарам, объявляющим счастливое семейное Рождеств открытым.

Он приподнял бокал с марсалой.

– Ну что ж, доброго здравия всем присутствующим. Потягивая густое терпкое вино, они не догадывались, что эта марсала – из винограда покойного Лукки Чертомы. Не знали они и того, что виноградники теперь находятся под неусыпным контролем Молло, как будущий объект агротуризма, что скоро отставные инженеры из Штутгарта, круглощекие голландские бюргеры и пожилые скандинавы с платиново-белокурыми волосами будут толпиться вокруг виноделов, выкладывая монету за право помочь в работе, ломавшей спину многим поколениям сицилийских крестьян.

– Чарли, сядь, – скомандовала Стефи. – Я нервничаю, когда ты расхаживаешь по комнате.

– Извини, понятия не имел.

Он огляделся в поисках удобного места, догадываясь, что у Уинфилд, теперешней наперсницы Гарнет, не вызовет одобрения, если он сядет слишком близко к тете Стефи. Не семейная встреча, а минное поле!