Войны мафии - [122]

– Слушайте, – грубоватым, шутливым тоном перебил поток импровизации Винс, – это пахнет большими деньгами!

* * *

Ближайший к континенту из Багамских островов – Бимини, или Большая Багама. Мимо постоянно курсируют мощные катера с запада Палм-Бич. Обычный конец маршрута – «Мирамар-Атенеум» в Лукайя. Но некоторые катера проносятся дальше, к вытянутой полосе частных песчаных пляжей, где впечатляющие особняки и уединенные коттеджи едва различимы в своем ненавязчивом великолепии.

Ни один из катеров не может состязаться в быстроте с гидропланами, летающими по тому же маршруту. А из моторных катеров самый мощный – пятидесятифутовый «Роберт И. Ли», принадлежащий фирме «Ли Бразерс». Катер назвали по имени одного из братьев Ли, недавно убитого в перестрелке на Кост-Гард. Шан Лао, под именем Генри Шиу, был почетным пассажиром «Роберта И. Ли». Его первым пригласили на борт.

Он был высокочтимым покровителем братьев Ли и их многочисленных предприятий в этих водах. Его нью-йоркский помощник, Бакстер Чой, считался компаньоном фирмы.

– Как мало сделано для китайцев нашей планеты, – пожаловался однажды Шан Бартону Ли. – Хорошие работники, хранители семейных ценностей, добрые граждане тысяч стран и всегда преданные традициям родины. Возьмите, к примеру, свою семью. Какую огромную работу вам пришлось выполнить сначала для себя, потом для своей приемной страны, а в конечном счете – для Китая. Вы как еще неоткрытый источник, дарящий исцеление. Поиск таких источников я хочу начать по всему миру.

– Как это чудесно! – с энтузиазмом воскликнул Бартон.

Он стоял за штурвалом, когда катер доставил Шан Лао на Бимини 24 декабря. Маленький причал обслуживал коттедж, который его жена Николь сняла для внука Лео. Она ждала его у причала, в узкой восточной юбке с длинным разрезом сбоку, и махала рукой приближающемуся катеру.

Шан вышел на берег, одетый в свой обычный серый банкирский костюм. Его проницательные глаза пробежали по берегу, быстро черпая информацию отовсюду. Бартон Ли вынес на берег два чемодана и большую картонную коробку со знаком «верх» на крышке и торговым знаком лучшего магазина Токио.

– Здравствуй, мой дорогой. – Они обнялись, а потом одновременно повернулись и помахали отчалившему катеру. «Роберт И. Ли», оставляя за собой петушиный хвост дыма, направился к Вест-Палм-Бич.

– Ты похудел, – сказала Николь.

– Похудел, – согласился Шан. – В этом году у меня очень жесткое расписание. – Он огляделся. – А где слуги?

– У нас нет слуг. Я и повар, и горничная. И, – она подхватила коробку из Токио, – швейцар.

– Хэлло! – К пристани приближалась Банни. Она несла на руках Лео. – Добро пожаловать в Палм-Шей-доуз!

– О, – неопределенно произнес Шан, – какая она длинная.

– Лео вырастет таким же.

– Где Ник?

– Прилетает сегодня.

– Добро пожаловать, – повторила Банни, подходя к ним. – Сожалею, что мы не встречались раньше.

– Это легко исправить, – произнес Шан с немыслимо изысканным оксфордским акцентом, большие глаза на великоватой, по сравнению с телом, голове казались выпученными. Он не заметил протянутой руки и взял у нее Лео, толстого малыша с лучезарной улыбкой.

– Лео Шан, – пробормотал дедушка. – Видишь, какие веки, дорогая? – Он повернулся к Николь. – Из всех заложенных в нас генов эти самые неистребимые. Мальчик выглядит точно как Ник в его возрасте.

Все еще держа Лео, он с церемонной учтивостью обратился к Банни:

– Мисс Ричардс, это колоссальная честь – быть дедушкой прелестного ребенка, рожденного такой привлекательной и одаренной молодой женщиной. Я буду вечно благодарить судьбу за возможность провести Рождество в вашем обществе.

– Боже, как великодушно, – сказала Банни. – Никто не предупредил меня, что вы такой льстец.

– Лестью полон мир, – мягко произнес Шан, – но я не пытался льстить, выражая свой восторг этим молодым человеком и вами. Надеюсь, для этого найдутся и другие возможности.

Он повернулся и возглавил шествие, держа на руках малыша. За ним следовала Николь с большой коробкой. Банни без слов предоставили два чемодана. По розовому песку частного пляжа, мимо пальм и кедров, они подошли к коттеджу с выходящей на море верандой.

Шан Лао, держа на руках Лео Шана, остановился на веранде, наблюдая за тем, как в отдалении мелькает петушиный гребень волны за возвращающимся «Робертом И. Ли». Катер причалил, и с него посыпались молодые китайцы в джинсах и футболках, придерживая рукой матросские шапки. Неделей раньше Бакстер Чой нанял их у Бартона Ли на три дня в качестве телохранителей для своего босса, по иронии судьбы наслаждающегося христианским праздником. Скоро к нему присоединится Никки, и Шан причастит кровью своего сына. Судьба должна благословить мирное семейное Рождество, но это совсем не значит, что Шан готов на нее положиться.

* * *

Кашель не проходил. Когда они с Айрис разбили вертолет и нахлебались океанской воды, к ним прицепился какой-то вирус, с которым не смог справиться ни один доктор в Брунее. Чио И тало отправил обоих в санаторий на западе Таксона, штат Аризона, принадлежавший «Ричланд-кэринг».

Щупальца наркоконтрабанды тянулись от Байи, Калифорния, до великого национального памятника Кактусовой Трубке, на восток Аризоны, через крошечные индейские деревеньки вроде Чукук-Кук и Вахак-Хотронк, перед перераспределением потоков товара на большие рынки Скотсдейла и Фриско. Но та же самая местность собирала и легочных больных. В первый же день, как только их отпустили доктора, Кевин отправил Айрис в город, а сам связался с намеченным для нее покровителем. Она как-то намекнула, что хотела бы пройти кинопробу в Голливуде. Если благодарность семьи Риччи чего-то стоит, она получит свою пробу.