Война за веру - [30]

– Я не раб! – заявил он с негодованием.

Бирюк вынул ногу из стремени и молча ударил его в лицо. Человек с треском улетел назад в кусты.

– Уже стал, – сказал, глядя исподлобья, как тот становится на ноги.

Нет, определенно не боец. Это не Стоппер. Тот только с виду тихий, а глотку перегрызет моментально, пойди не по его. Причем именно зубами. У данного экземпляра вместо злости и готовности драться почти детская обида. Таких ломают быстро.

– К тому же выпоротым, если не научишься правильно себя вести. Это понятно?

– Да, господин, – ответил человек покорно.

– А то можешь устроить забег. Обещаю исключительно плашмя бить при ловле.

Тот промолчал. Даже самому тупому понятно, от конного не уйдет.

– Кем ты был?

– Секретарем патриция.

Не хочет имя называть. Ну это поправимо. Дать всерьез плетью, моментально запоет. Сейчас не важно. Обычно, отпуская на волю, патрон приобретает не покупаемую ни за какие деньги преданность. Почти член семьи, принимающий близко к сердцу ее печали и нужды, на которого можно положиться в любом деле.

– Ты и свидетельствовать против хозяина по закону не имеешь права. И вдруг вглубь сертана подался. Что произошло?

– Его жена обвинила в домогательствах, когда отказался помочь изменить тайно завещание, – угрюмо сказал пойманный.

Ну, понятно. За насилие над аристократками поощряют не просто отрубанием головы, а с большой выдумкой. Доказывать отсутствие вины, когда она визжит и тычет обвиняющим перстом в разорванные одежды, несколько сложно. Глупая, правда. Вместо угроз надо было сразу переходить к аресту.

– А ты приставал? – с интересом спросил Бирюк.

– Нет.

Даже про господина забыл. Дать еще раз в морду?

– Ладно, – подумав, согласился Бирюк благодушно. – Сейчас пойдем со мной, будешь выполнять приказы до Хетара. – Тот машинально кивнул, приходилось слышать. – Там отпущу. Только вряд ли это для тебя хорошо.

Илак вскинул голову, впервые посмотрев не себе под ноги. Не принято у горожан глядеть в глаза вышестоящему. Могут за вызов принять, и неизвестно, что выкинут разобиженные патриции или гордые воины.

– Кто ж станет кормить за просто так? – объяснил всадник.

– Меня зовут Илак, – решил в очередной раз проявить глупость.

Вторично пнул в глупую морду, раз с первого не дошло.

– Обращайся как положено, – сказал Бирюк, дождавшись, пока поднимется. – И да, буду звать тебя Писарь, а другим имя не называй и ничего о себе не рассказывай. Скажешь, я запретил. Ясно?

– Да, господин.

Да уж, не ошибся. Дрессируется моментально. Раб всегда в душе останется рабом, пусть и нет на нем цепей и чужой власти. Немного силы, и будет ходить на поводу и радоваться, что не убили. Тьфу!

– Совсем не случайно, – вещало привычным тоном учителя Бирюково приобретение, – стада различных животных пасутся рядом или даже на одном участке. Они потребляют разные ярусы травяного покрова: зебры поедают верхние части злаков, антилопы – травы ближе к почве, а газели могут пастись в разреженном и низкорослом травостое. Каждый вид использует определенные виды растительности, что и позволяет сосуществовать на одной площади исключительному разнообразию крупных животных. Носорог не сможет достать выше определенного уровня, и тамошние ветки достаются слону. А жирафы едят еще выше.

– Кто? – с недоумением спросила девочка.

– Есть такие животные, – сказал Илак после паузы, поняв, что не издевается, – с очень длинной шеей.

Попытался изобразить на земле, вызвав удивленное ойканье Марии.

– Водятся в основном южнее. Очень крупные и весят много, на всех бы хватило мяса.

Сразу видно сильно ученого, подумалось мне. Наверняка сроду ни носорога, ни жирафа не видел, но апломба выше крыши. Жираф даром травоядный, а приложит копытом, мало не покажется. Носорога вообще лучше не трогать. Кожа толстая, хуже подметки. Подстрелить та еще морока. А разозлишь, в ярости моментально атакует, и лучше сразу драпать. Есть, конечно, способы завалить, давно отработанные, но какой смысл, когда в сертане охотнику и так хватает добычи, а всю тушу не сожрешь. Пропадет бессмысленно.

– Есть много видов травоядных, характерных для здешних мест, мало известных на северном континенте. М… кажется, до сотни видов, хотя за точность цифры не поручусь. Местные, – он покосился на меня и продолжил, уверенный, что не слышу, – выделяют одних антилоп два десятка видов. По мне, разница минимальна, но им лучше знать. А есть еще разные бородавочники… вроде свиней, но не вполне. Эти становятся при пастьбе на колени и медленно передвигаются в такой позе. У каждого вида животных отдельные уровни питания. И все они совершают ежегодные миграции на огромные расстояния в соответствии со сменами сезона.

– Тоже кочевники?

– Скорее люди усвоили данную мудрость, глядя на стада. Многие ученые авторитеты предполагают, что изначально человек, как и прочие хищники, шел за стадами с целью бить добычу. Львы охотятся на крупных антилоп и зебр, гепарды на мелких антилоп; предки кочевников тоже отстреливали себе разную скотину, пока не поняли, что проще не гоняться за рогатым скотом, а выращивать, имея под рукой. Хотя и охотиться продолжают.

– Да, мы видели.