Война времен - [160]

— Это неважно, — ответил человек. — Я согласен даже на ту квартиру в казарме, в которой ваш «чернорубашечник» нашёл меня.

Старейшины переглянулись.

— Но почему именно в казарме и почему именно в этой квартире? подозрительно осведомился регент.

Герман невинно пожал плечами.

— Не знаю, она просто пригляделась мне.

— Ну что ж, — немного подумав, проговорил регент, — бывший хозяин квартиры вряд ли вернется обратно. Поэтому мы не против твоего поселения там. Освободи его от оков, «Ордэрмэн».

«Страж закона» выполнил требование. Герман размял отекшее тело.

— Отныне, — вновь заговорил главный из старейшин, — ты, Герман Фридрих Мельсимор, являешься как полноправным вионийцем, так и биполидом земного города Дейлингборт. Как и каждый землянин, ты будешь обеспечен жильём и ежемесячным довольствием. Ты обязан быть законопослушным подданным не только Земли, но и Вионы. У тебя, как у биполида Вионы, есть право в любое время суток обратиться к совету старейшин за помощью и советом. Так как ты гомоген, — продолжал регент, — ты освобождаешься от несения воинской службы, однако должен быть обучен знаниям, необходимым вионийскому биполиду, чтобы в будущем приносить пользу обществу.

— Это были мои права, а как же обязанности? — спросил ново- подданный Земли.

— Об обязанностях совет решит позже, после того, как ты закончишь обучение.

— Могу ли я спросить вас об одной детали, старейшины? — обратился Герман к вионийцам.

— Спрашивай.

— А когда мне вживят нейрокомпьютер?

Старейшины рассмеялись, услышав нелепый вопрос.

— Нейрокомпьютер вживляют только геноконцентратам, — объяснил старейшина Марио. — Ты же должен пройти обучение, использовать свой разум так, чтобы обходиться без нейрокомпьютера.

— Выходит, мне вновь придётся посещать школу?

— Н-е-т, — мягко поправил Марио. — Даже при всём своём желании ты не смог бы попасть в неё. Ведь она находится на Вионе, а ты категорически отказался от возвращения на нашу планету…. По этой причине мы, старейшины, наделим одного из геноконцентратов правом быть твоим наставником. Выбор остаётся за тобой. Через двое суток сообщишь нам о своём решении.

— Думаю, я уже знаю, кого хочу в наставники, — неожиданно для совета заявил человек. — Цер-Бер, вот кто в силах обучить меня.

Старейшины опешили.

— Но дело в том, что… — начал неуверенно старейшина Наин.

— Я знаю, что «Первейший» никогда никого не берёт на воспитание, опередил землянин его возражение, — но думаю, ради меня он сделает исключение, — уверенно заявил он.

— Герман, — вежливо проговорил регент, — не торопись со своим решением. Возможно, ты делаешь слишком поспешный выбор. Лучше будет, если ты дашь нам свой ответ через двое суток…

— Я уже решил, регент Нестор, — сказал Герман. — Мой ответ через двое суток будет тем же. Я хочу в наставники только Цер-Бера, — настаивал человек.

В ряду старейшин вновь воцарилось молчание.

— Что ты скажешь на это, Марио? — мысленно обратился регент к тому, так как именно этот старейшина был генотипом «Первейшего».

— Что я скажу?… — ответил виониец мысленно регенту. — Пусть Цер-Бер сам решает.

— Хорошо, Герман, — обратился Нестор к землянину. — Если Цер-Бер даст своё согласие, то пусть будет по-твоему.

В «говорильной комнате» появилось некое подобие экрана, на котором предстал Цер-Бер собственной персоной.

— Приветствую тебя, Цер-Бер! — обратился регент к торну. Его обычный снисходительный тон, с каким он обращался ко всем геноконцентратам, исчез.

«Самого первого» чтили и уважали все старейшины совета, как любят первого сына семейства. Однако немного позже Герман понял, что к их отношениям к Цер-Беру примешивалась ревность, подобная той, которая сопутствует родичам престолонаследника.

— Мы, старейшины Вионы, обращаемся к тебе, «Первейшему», затем, что стоящий перед тобой гомоген изъявил желание стать твоим подопечным.

Цер-Бер понял, о ком идёт речь. «Первейший» долго размышлял, прежде чем произнёс своё решение.

— Я согласен.

Ответ изумил всех, даже «Ордэрмэна». Однако ставить под сомнение слова Цер-Бера или расспрашивать его по этому поводу не осмелился никто. Экран, на котором было отображение «самого первого», истаял в клубах дыма, что означало конец связи. После некоторых формальностей Германа отпустили, и тот первым делом направился обратно в казарму, где располагались уже и его «апартаменты».

Глава 21

Мельсимор постучался в дверь квартиры, в которой жил его друг Марк-Сон. Дверь открыл сам хозяин.

— Герман! — воскликнул торн и, поспешно затолкав его внутрь, выглянул в коридор.

Поблизости никого не было видно. Марк закрыл дверь и облегчённо вздохнул.

— Как ты смог убежать из рук «Ордэрмэна»? Воистину ты самый смелый из гомогенов, которых я когда-либо знал! — с восторгом проговорил он.

— Возможно, я не самый смелый, однако изобретательности мне всегда хватало, — находясь в хорошем расположении духа и довольный собой, ответствовал другой. — Отныне мы с тобой соседи, — сев на диван, провозгласил человек.

— Как так соседи? — опустившись в кресло напротив, удивлённо спросил другой.

Мельсимор подробно пересказал о случившихся происшествиях.

— Ну, что ты скажешь?