Война во время мира: Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917–1923 - [49]

Должным образом оценивая бессилие государства, распад враждебных партий, бездействие рабочего класса и апатию большинства населения после трагического опыта четырех лет войны и последующих четырех лет политического насилия, Фашистская партия решила, что настало время заявить о своих претензиях на власть. Партийное руководство публично провозгласило свое намерение захватить власть и уничтожить либеральное государство: «Сто лет демократии завершились», — объявил Муссолини накануне «похода на Рим» в октябре 1922 года. Предвещая политику будущего фашистского государства, Муссолини добавлял, что фашизм не оставит никаких свобод своим противникам: «Итальянцев можно разделить на три категории: “безразличных”, которые останутся дома и будут выжидать, “сочувствующих”, которые смогут свободно выражать свои взгляды, и, наконец, “врагов”, которым это не будет позволено».

Демократическая газета La Stampa, принадлежавшая промышленнику Джованни Аньелли, основателю FIAT, уже в июле 1922 года могла предсказывать:

Фашизм — это движение, склонное к использованию любых имеющихся в его распоряжении средств для захвата власти в государстве и обществе и установления абсолютной однопартийной диктатуры. Главные методы, взятые им на вооружение, — его программа, решительность его вождей и рядовых членов и полное подавление всех конституционных публичных и частных свобод, то есть фактически уничтожение Основного закона и всех либеральных завоеваний со времен итальянского Risorgimento^{268}.

В 1922 году лишь немногие понимали всю опасность институционализированного военизированного насилия для судеб парламентского режима. Либеральная буржуазия верила в то, что можно приручить фашизм, допустив его в правительство, в то время как большинство антифашистских партий относилось к фашизму как к недолговечному движению, которое неизбежно выдохнется после того, как исполнит свою функцию вооруженной гвардии буржуазного государства. Эти иллюзии преобладали даже после «похода на Рим», способствуя гибели парламентского режима от рук Фашистской партии^{269}.

Фашизм взял власть, угрожая вооруженным восстанием против государства. Подчиняясь этой угрозе, король предложил возглавить страну 39-летнему человеку, не имевшему опыта работы в правительстве. Фактически Муссолини лишь годом раньше был избран в палату депутатов и мог рассчитывать на поддержку лишь 30 парламентариев-фашистов. Таким образом, впервые в истории европейских парламентских режимов власть в либеральном государстве была вручена главе милиционной партии, укреплявшей свое влияние посредством военизированного насилия. Нет сомнений в том, что вооруженные силы государства с легкостью могли одержать победу над военизированными фашистскими отрядами и подавить фашистскую революцию в зародыше. Однако ни король, ни правительство не обладали политической волей и моральной отвагой для того, чтобы отдать приказ, который мог бы спасти парламентский режим. Они опасались, что подавление фашистского движения вдохнет новую жизнь в социалистическую революцию, и лелеяли иллюзию о том, что обязанности по управлению государством убедят фашистов отказаться от своих насильственных военизированных методов и приступить к укреплению основ либерального государства.

Возглавив правительство, Муссолини и не подумал прекращать фашистское военизированное насилие, а, напротив, узаконил его в качестве орудия своей личной власти, выведя его из-под контроля местных сквадристских вождей, известных как «расы» (ras). Однако Добровольная милиция национальной безопасности не сумела пресечь использования «расами» военизированного насилия с целью консолидации своей локальной власти. Пусть Муссолини на словах обещал нормализацию положения, умиротворение страны и восстановление закона и порядка, но на деле он вместе с прочими фашистами продолжал пользоваться услугами военизированной милиции, как и репрессивных сил государства, для окончательного разгрома своих оппонентов и распространения фашистской власти на всю страну.

Вооруженные сквадристы и военизированное насилие по-прежнему оставались гарантией господства Фашистской партии в стране. В апреле 1923 года, выступая в Турине с публичной речью, Чезаре Мария де Векки — лидер пьемонтских фашистов, один из четверки «квадумвиров» во время «похода на Рим» и член правительства, — заявил, что фашистская революция неизбежно состоится,

…может быть, при согласии [всех граждан], может быть, при его отсутствии, но скорее всего — усилиями тех 300 тысяч чернорубашечников, что входят в состав MVSN <…> Сегодня они вооружены карабинами со штыками, но в будущем получат пушки и огнеметы, с помощью которых наведут порядок в стране и дадут понять всем силам за пределами Италии, что нас следует уважать <…> При необходимости, — а я думаю, что без этого не обойдется при окончательном установлении нового строя и достижении нашей высшей цели <…> мы научимся за полчаса объявлять осадное положение и открывать огонь в течение минуты. Думаю, что это решит все проблемы^{270}.

В декабре 1922 года де Векки отправил поздравление туринским сквадристам, убившим 23 рабочих в ответ на раны, полученные двумя фашистами.