Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.) - [273]

Изучая Лам-Сон 719, невольно испытываешь ощущение deja vu, словно бы просматривая заново события конца сороковых и начала пятидесятых, когда французские генералы Валлюи и Карпантье воплощали на практике свои стратегические и тактические концепции. Теории одновременного танкового удара и высадок десантов вновь перекочевали во Вьетнам с полей сражений Европейского ТВД времен Второй мировой войны. Как и прежде, никто не учитывал разницы между условиями Европы и Индокитая: особенностей местности, климата и состояния сети дорог – и все так же “по-рыцарски” с пренебрежением относились к неприятелю. Так же как двадцать лет назад противники коммунистов пребывали в полной уверенности относительно превосходства своих войск и технической базы.

Чем больше времени отдаешь изучению операции, тем больше удивляешься тому, как ее организаторы вообще могли рассчитывать на успех. Прежде всего, приступая к планированию, им следовало бы знать, что выбранная территория совсем не подходила для такого рода акций. Там имелось очень мало точек, где можно было оборудовать локальные группы огневой поддержки и ЗРВ вертолетных десантов. Дороги практически отсутствовали. Центральная “магистраль”, шоссе № 9, представляла собой покрытую ямами и воронками грязную разбитую тропу с высотами по обеим ее сторонам, что обеспечивало прекрасные условия для устраивания засад. Местность вокруг затрудняла возможность передвижения бронетехники вне дороги. Танки нельзя было развернуть, так что, подбив головную машину, противник мог остановить всю колонну. Погода ограничивала возможность использования авиации и вертолетов, от поддержки которых зависел успех всей операции.

Кроме всего вышесказанного, разработчики Лам-Сон 719 знали (и расписывались в этом), что неприятель может в течение двух недель после начала операции (дня “Д”) стянуть в район боевых действий по меньшей мере одиннадцать или двенадцать превосходных полков Главных сил АСВ, и это в дополнение к бинь трам и другим войскам, уже находившимся там. Те, кто готовил операцию, имели сведения о том, что недавно Зиап перебросил туда двадцать дивизионов ПВО, как легких (оснащенных зенитными установками 7,62-мм и 12,7-мм пулеметов), так и средних (с пушками разных калибров, от 23 мм до 100 мм). Разведка союзников и лица, ответственные за планирование, недооценили угрозу со стороны танков противника и качество работы его артиллерии, несмотря на опыт операций, проводившихся ранее в районе оперативной базы Ке-Сань и вдоль ДМЗ, где концентрация артогня АСВ была весьма высокой.

И все же, невзирая на особенности рельефа местности, погоду, состояние дорог, сведения о противнике, невысокие боевые качества АРВ, несмотря на утрату стратегической и тактической внезапности, старт операции был дан. Ее разработчики знали, что в данном случае неприятель будет драться за самые жизненно важные для него объекты. Тем не менее они послали туда южновьетнамские войска, которым предстояло за три дня достигнуть Чепона и оставаться в зоне боевых действий в течение трех месяцев без подкреплений и замены‹10›. Киссинджер очень сдержанно отзывается о планировании операции, когда пишет: “Главный промах в том, что, как показали события, план не имел ничего общего с реалиями Вьетнама”‹11›.

Неминуемо возникает вопрос, перед которым бледнеют все остальные: почему генерал Крейтон Абрамс, этот виртуоз штабных феерий и холодный прагматик, одобрил план и отправил его на рассмотрение своего и южновьетнамского руководства? И это при том, что никто не мог оценить шансы такого рода операции лучше Аб-рамса, опытнейшего военачальника и непревзойденного мастера танковой атаки. Кроме всего прочего, он прекрасно владел ситуацией и разбирался в особенностях ведения военных действий в Индокитае. Первый год своего срока во Вьетнаме Абрамс львиную долю времени потратил на общение с гражданским и военным руководством Южного Вьетнама, и если кто-то и знал пределы возможностей, степень подготовленности и уровень дисциплины АРВ, так это Крейтон Абрамс. Он отлично представлял себе мотивы, которыми руководствовался Тхиеу, этот вьетнамский ученик Макиавелли, видел некомпетентность Лама и других участников драмы со стороны АРВ.

Знал Абрамс и врага. Командующий мог часами беседовать с офицерами разведки и разного рода специалистами и всегда глубоко вдумывался в ситуацию, складывавшуюся в стане противника, поэтому учитывал его возможности и мог предугадать реакцию. Наконец, Абрамс уже в течение четырех лет работал по пятнадцать часов в сутки. Ничто не могло ввести его в заблуждение или оказаться для него неожиданным. И вместе с тем, по словам южновьет-намцев, все “задумывалось, организовывалось и проводилось при поддержке” КОВПЮВ‹12›.

Абрамс не объяснил причин, почему он высказался за операцию, а потому придется поразмыслить, чтобы вычислить его мотивы. Ну, прежде всего, есть разница во взглядах на ситуацию до и после случившегося. Постфактум обычно ясно все или почти все, но до того многое словно бы скрыто в тумане. Так же и в Лам-Сон 719, события в начале февраля выглядели совсем не так, как в конце марта. О том, какого мнения придерживались разработчики операции накануне дня “Д”, говорится в “Донесении о результатах боя”: “Было очевидно, в тот момент разведка США полагала, что наступление не встретит серьезного противодействия”‹13›. Вот здесь находится один из ключей к разгадке. У Абрамса и его разведки имелись некоторые основания так думать, поскольку прежде за всю историю Второй Индокитайской войны коммунисты никогда не обороняли своих районов базирования. Так было и во время операций “CEDAR FALLS” и “JUNCTION CITY”, и в ходе рейда в Камбоджу. Поэтому, основываясь на прецедентах, Абрамс и его штаб полагали, что противник бросит районы базирования № 604 и № 611.