Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.) - [275]

Программа умиротворения, которую южные вьетнамцы рассматривали как часть вьетнамизации, продолжала идти от успеха к успеху, как и в 1969 и 1970 гг. На конец 1971 года, по оценкам СОДС, до 97 процентов деревень и сел Южного Вьетнама считались либо полностью, либо относительно безопасными‹17›. Как всегда, скептики оспаривали не только точность данных, но и саму суть вопроса. Официальные лица, задействованные в пацификации, отмечали, что, даже если сведения верны, они показывают только успехи в подавлении неприятеля и лишения его позиций на территории страны, а не изменение отношения народа к правительству. По мнению этих сомневающихся, отчеты СОДС не отражали роста усталости гражданских и военных от конфликта, что побуждало людей искать прибежища где-то между двумя противоборствующими сторонами и порождало в них нежелание предпринимать что-либо против Вьет-конга. Вместе с тем, если сравнить пацификацию с остальными “осями” машины американской политики во Вьетнаме, можно смело заключить: программа умиротворения в 1971-м делала успехи.

Два явления продолжали подрывать усилия США во Вьетнаме: деморализация военнослужащих и пацифисты. Трудно сказать, до какой черты докатилось моральное падение личного состава сухопутных сил Соединенных Штатов в 1971-м. Есть, однако, все основания считать, что в этом году положение было еще хуже, чем в 1969 и 1970 гг., хотя казалось, дальше вроде бы уже некуда. Количество заседаний общих и специальных военно-полевых судов (рассматривавших серьезные преступления) во Вьетнаме в 1971-м выросло (в пересчете на количество военнослужащих) по сравнению с 1969-м на 26 процентов и на 38 процентов по сравнению с 1970-м. В 1971 году отмечалось 1,75 случаев “фрэггинга” (нападений на офицеров и сержантов) на 1000 человек, при 0,35 в 1969-м и 0,91 в 1970-м. Что же касается правонарушений, связанных с неподчинением, бунтами и отказом от выполнения правомерных приказов, то в пересчете на 1000 военнослужащих оно составляло в 1969-м – 0,28, в 1970-м – 0,32, а в 1971-м – 0,44 человек. Возрастало число случаев дезертирства и уходов в “самоволку”.

Но главной проблемой в 1971-м стала наркомания. В армии число преступлений, связанных с применением наркотиков, преимущественно героина, увеличилось с 1146 в 1970-м до 7026 в 1971-м – почти в семь раз. Рост этот выглядел особенно пугающим, если учесть, что численность военнослужащих во Вьетнаме сократилась с 404 000 человек в 1970-м до 225 000 в 1971-м. Фактически, в пересчете на равное количество военнослужащих, прием наркотиков вырос в 1971-м по сравнению с 1970-м в пятнадцать раз.

Вместе с тем статистика не отражает всей полноты картины. Начиная с 1970-го изменилось отношение к людям, принимающим наркотики. Если изначально они рассматривались как преступники, то с конца 1970 года военное руководство стало считать наркоманов не преступниками, а больными людьми, которым необходима помощь. Поэтому, тогда как в 1969 и 1970 гг. солдаты старались скрывать свою зависимость, в 1971-м они все чаще признавались в этом, чтобы, избежав наказания, отправиться калечение. Даже если взять такое “упреждение”, все равно совершенно очевидно: в начале семидесятых наркомания начинала принимать характер эпидемии.

Конечно, с подобной проблемой сталкивались не только в армии. В 1971-м командование морской пехоты считало, что от 30 до 50 процентов личного состава имеет тот или иной опыт “общения” с наркотиками‹18›. В корпусе МП США продолжали считать “токсикоманию” преступлением, но последний командующий морскими пехотинцами во Вьетнаме, генерал-майор Алан Дж. Армстронг, фактически пошел против официальной политики и ввел ту же систему, что и в армии. Наркомания стала настолько серьезным явлением среди военнослужащих во Вьетнаме, что привлекла к себе внимание президента. 18 июня 1971 года министр обороны направил командованиям всех родов войск послание, в котором предписывал немедленно обратить внимание на проблему.

Невыполнение долга принимало коллективный характер на уровне малых и даже крупных подразделений. Количество случаев выполнения заданий по принципу “искал-искал и не нашел” росло. Преступная халатность стала едва ли не каждодневным явлением. В дивизии “Америкал”{65} произошел случай, когда пятьдесят “саперов-подрывников” АСВ захватили ЛГОП, охраняемую 250 военнослужащими, из которых тридцать погибли и восемьдесят два получили ранения. Генерал Вестморленд, вспоминая об этом происшествии в своих записках, называет его “…типичным случаем невыполнения служебного долга, когда солдаты допускают преступную небрежность, а офицеры не предпринимают соответствующих мер для исправления положения”‹19›. Министру по делам армии пришлось применять дисциплинарные взыскания к двум генералам и еще четырем офицерам в дивизии.

Некоторое снижение боевого духа и дисциплины в 1969-м к 1971 -му превратилось, пользуясь ставшим модным тогда термином, в “кризис командования”. 19 июля 1971 года генерал-лейтенант У. Дж. Маккэффри, командовавший тогда всеми формированиями армии США во Вьетнаме, подготовил доклад о состоянии дел с дисциплиной и моралью в армейских частях, где признавал, что “дисциплина среди командиров в целом серьезно упала, но не достигла еще критического уровня…”‹20›. Кадровый офицер морской пехоты в отставке Роберт Д. Хейнл в статье, опубликованной в “Детройт ньюс” в июне 1971-го, писал: “Все свидетельствует о том, что наша армия во Вьетнаме находится на грани крушения. Целые подразделения избегают встречи с неприятелем или отказываются идти в бой, рядовые под воздействием наркотиков убивают офицеров и сержантов и пребывают в подавленном или возбужденном и близком к мятежу состоянии”‹21›. По всей видимости, правда лежит где-то между умеренным Маккэффри – “упала, но не достигла еще критического уровня” – и “бьющим в набат” Хейнл ом – “находится на грани крушения”.