Война в белом аду. Немецкие парашютисты на Восточном фронте, 1941–1945 гг. - [21]

Шрифт
Интервал

Атака немцев остановлена метрах в сорока от реки. Рассеявшись вокруг нескольких домов, они лежат на снегу, не поднимая головы, настолько силен огонь советских пулеметов и минометов. Атака, кажется, провалилась, и вот уже надвигается ночь.

Простой ефрейтор из взвода связи, вооруженный только винтовкой, проползает по рву и добирается до края деревни. На хорошем расстоянии он начинает стрелять по солдатам, которые находятся в поле его зрения, в том числе по минометному расчету. Его товарищи, пользуясь этим, прыжками добираются до моста и отбрасывают противника, который оставляет позицию и скрывается в сумерках.

Ночью немцы устраивают в деревне оборону. К ним присоединяются части из штабной роты штурмового полка.

— У нас приказ занять вместе с вами вокзал, — объявляет офицер.

Парашютисты обнаруживают брошенные вагоны, их пол устлан довольно толстым слоем соломы. Они решают здесь разместиться, достают несколько печек. У железнодорожных путей лежат окоченелые трупы саперов инженерных частей люфтваффе, которые держали вокзал до прибытия парашютистов. Все они были уничтожены во время атаки русских. Как могут, товарищи хоронят их в твердую, как камень, землю.

Новые хозяева железнодорожной станции устраивают наблюдательный пункт, чтобы просматривать подходы к близко расположенному аэродрому Шайковка. Напротив них советские солдаты устроили укрепления из снега, которые хорошо их защищают. Погода ужасная, сильный ветер с невероятной скоростью крутит тонны мелкого снега.

Поступает приказ нейтрализовать русские позиции, слишком опасные для аэродрома. Формируют ударную группу, куда входит и парашютист Эрнст Лаутербах.

Группа уходит по белой равнине. Хлопья снега, режущие, как лезвие бритвы, сильно ударяют в лицо. Парашютисты передвигаются, согнувшись вдвое от порывов ветра, неспособные правильно оценить позиции врага. Несколько человек штурмовой группы несут взрывчатку, чтобы подорвать траншеи и укрытия русских. Стрелки и пулеметчики прикрывают этот марш в снежной буре. Но автоматическое оружие приходит в негодность из-за намерзшего снега, который мешает движению затвора. Когда парашютисты с взрывчаткой доходят наконец до русских позиций, их встречают адским огнем. Многие падают. И их товарищи с трудом отступают, унося раненых.

Операция не удалась. Возвратившись на исходную базу, солдаты ударной группы узнают, что командование решает не делать новой попытки штурма.

Все снова становится спокойным. До трагической ночи, когда все, кроме часовых, спят. Два или три снаряда падают на немецкие позиции. Это пушка «ratsch-boum»! Парашютисты выскакивают наружу и мчатся на свои боевые позиции. Слышен пулемет, который отвечает короткими яростными очередями. Офицер по связи с артиллерией просит заградительного огня.

Русские будут атаковать? Но в лагере напротив больше нет движения. На рассвете немцы обнаруживают, что противнику удалось поставить пушку совсем близко от вагонов, где они расположились. Орудие сделало несколько выстрелов, но, как только немцы открыли ответный огонь, его отвели. Остались только медные гильзы и труп лошади, разорванный пулеметами парашютистов.

Русские сжимают кольцо вокруг аэродрома. Вскоре из-за постоянного обстрела транспортные «Юнкерсы-52» больше не могут садиться.

Тогда командование решает сбросить боеприпасы и продовольствие на парашютах. Сбрасывают также мешки с письмами — это единственная связь с такой теперь далекой родиной.

* * *

Парашютисты штурмового полка получают приказ облегчить положение аэродрома, отбив у русских несколько близлежащих деревень. Советские солдаты решительно сопротивляются, и снаряды дождем падают на немецкие позиции.

— Контрбатарейная стрельба из минометов, — приказывает майор Кох.

Артиллеристы пускают в ход орудия поддержки. Но их противник вне зоны поражения. Надо сменить расположение орудий.

Парашютисты тащат стволы, сошки и опорные плиты. Через заснеженную равнину, проваливаясь по пояс, они направляются к деревушке, недавно захваченной их товарищами стрелками. Там они встречают фельдфебеля Габрехта, который командует полувзводом тяжелых пулеметов.

Под охраной автоматчиков минометы приведены в боевую готовность. Конечно, русские будут контратаковать, пытаясь выбить немцев из этой деревни, потому что только там у них могут быть хорошие посты для наблюдения за аэродромом в Городище и для его обстрела. А пока парашютисты создают крепкую оборону.

Каждый день унтер-офицер Альберт Герцог поднимается на крышу одного из редких домов, у которого она еще есть. Примерно в 150 метрах, на опушке небольшого леса, он замечает признаки движения.

Равнину между деревней и лесом покрывает толстый слой свежего снега более метра высотой. Нет ни деревца, ни кустика, ни одной складки на этой настоящей льдине.

Герцог наблюдает в бинокль, как русские устанавливают исходные позиции. Значит, надо открыть стрельбу из 80-мм минометов.

Первые немецкие снаряды взрываются в снегу в нескольких» метрах от русских солдат, которые орудуют кирками и лопатами, роя траншеи и убежища. Бомбардировка вызывает немедленный ответ, и несколько снарядов падают на позиции парашютистов штурмового полка.


Рекомендуем почитать
Прометей, том 10

Прометей. (Историко-биографический альманах серии «Жизнь замечательных людей») Том десятый Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» Москва 1974 Очередной выпуск историко-биографического альманаха «Прометей» посвящён Александру Сергеевичу Пушкину. В книгу вошли очерки, рассказывающие о жизненном пути великого поэта, об истории возникновения некоторых его стихотворений. Среди авторов альманаха выступают известные советские пушкинисты. Научный редактор и составитель Т. Г. Цявловская Редакционная коллегия: М.


Стойкость

Автор этой книги, Д. В. Павлов, 30 лет находился на постах наркома и министра торговли СССР и РСФСР, министра пищевой промышленности СССР, а в годы Отечественной войны был начальником Главного управления продовольственного снабжения Красной Армии. В книге повествуется о многих важных событиях из истории нашей страны, очевидцем и участником которых был автор, о героических днях блокады Ленинграда, о сложностях решения экономических проблем в мирные и военные годы. В книге много ярких эпизодов, интересных рассказов о видных деятелях партии и государства, ученых, общественных деятелях.


Дебюсси

Непокорный вольнодумец, презревший легкий путь к успеху, Клод Дебюсси на протяжении всей жизни (1862–1918) подвергался самой жесткой критике. Композитор постоянно искал новые гармонии и ритмы, стремился посредством музыки выразить ощущения и образы. Большой почитатель импрессионистов, он черпал вдохновение в искусстве и литературе, кроме того, его не оставляла равнодушным восточная и испанская музыка. В своих произведениях он сумел освободиться от романтической традиции и влияния музыкального наследия Вагнера, произвел революционный переворот во французской музыке и занял особое место среди французских композиторов.


Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк

Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.


«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.


Мемуары генерала барона де Марбо

Перед вами книга самого известного автора мемуаров эпохи Наполеоновских войн — Марселена де Марбо. Храбрый офицер, участник многих кампаний великого императора, был еще и талантливым литератором. «Мемуары генерала барона де Марбо» стали «бестселлером» сразу же после выхода в свет в конце XIX в. Его книгой зачитывалось несколько поколений читателей, и она была переведена почти на все европейские языки. Мы впервые публикуем «Мемуары генерала барона де Марбо» на русском языке в полном объеме.Более ста лет назад, находясь под сильным впечатлением от «Мемуаров», знаменитый английский писатель Артур Конан Дойл создал цикл рассказов о бригадире Жераре.


Генерал Власов

Книга немецкого писателя Свена Штеенберга представляет собой историю жизни одной из самых загадочных и трагических фигур в истории Второй мировой войны — генерал-лейтенанта Андрея Власова. Опираясь на широкий круг архивных документов и свидетельств очевидцев, а также на личный опыт, автор, в прошлом офицер Вермахта, рассказывает о том, как удачливый и перспективный советский военачальник, прекрасно проявивший себя в битвах за Киев и Москву, оказавшись в силу стечения обстоятельств в немецком плену, стал вождем Русской освободительной армии, созданной при поддержке немцев для борьбы против сталинской диктатуры.