Война у Титова пруда - [19]
Однажды Яша встретился со Змитроком Колошка ном. Змитрок вылез из ольшаника, перед которым паслась Яшина Рогуля. Он тащил на спине большую вязку сухих стеблей бобовника.
- Я теперь к Тарабану не хожу,- сразу признался бывший командир полка.- Он совсем уже обалдел. Пускай тешится своим Понедельником. Задавака…
Змитрок на чем свет стоит крыл рыжего Алешу. Он, видно, не мог ему простить своей обиды при той последней битве возле Титова прудка. Тогда Алеша избил его просто ни за что.
- Он еще попросит меня, чтоб пришел,- горячился Змитрок.- Только дудки, не на того нарвался. Можешь передать ему…
- Як Тарабану не пойду,- сказал Яша.- И не буду ему ничего передавать. Не хочу я больше с ним…
Змитрок просветлел. Он сидел на своей вязке и улыбался.
- Я так и знал. Тебя ведь Алеша тоже бил, так зачем за ним бегать. Думаешь, я сюда за этим бобовником пришел? На черта он мне. Отнесу бабке, пускай не кричит, что гуляю. Я хотел тебя увидеть…
Колошкан пробыл с Яшей до самого вечера. Они вместе гнали Рогулю домой.
- А тебе не страшно с этим глупым Пепой? - по дороге спросил Змитрок.
- Он умный,- защищал Пепу Яша.- Он, если б захотел, мог учителем стать.
- Учителем? - удиви лей Колошкан.- Так Тарабан прикажет ему, и он танцует на улице. Какой же из него учитель, если у него клепки не хватает?
- А разве глупый может задачу решить? А Пепа какую хочешь в голове решит, без всякой бумаги. Он только ничего не хочет. Кто ему что ни скажет, он все делает. Может, он больной немножко. А так он умный…
- Так почему же он всех слушает?
- Не знаю; я ведь говорю, может, больной…
Змитрок поразился, что пастух не боится гадюк и злых собак. Они всю дорогу говорили про Пепу и не пришли ни к какой определенной мысли.
- У него, верно, одна половина головы умная, а вторая нет,- высказал предположение Змитрок.- Но почему его не кусают гадюки?
Этого Яша не знал.
Теперь Колошкан приходил к Яше каждый день. Они вместе выгоняли Рогулю и до вечера бродили по лесу. Змитрок был хороший парень. Он не обижался, если что не так, и не лез драться. Колошкан мог целый день не есть и никогда, не вспоминал о еде. Яша просто удивлялся.
- Я привык,- ответил Змитрок.- Бабуле самой мало, а я могу поесть заячьего щавеля. Его я сколько хочешь знаю…
Хлопцы делили Яшин обед пополам и искали заячий щавель. Он рос на песчаных местах в сосняке, был очень вкусный, и Яша не мог понять, почему взрослые не любят заячьего щавеля. Если нарвать его целый пук, да еще подсобрать в пригоршни земляники, так не нужно никакого обеда.
Колошкан не отличался болтливостью, и Яша показал ему все найденные гнезда.
- Когда птички подрастут, я заберу их домой,- похвастался он.- Будут жить у меня, песни петь. А еды им много не нужно. Мух и червей сколько хочешь…
Змитрок одобрил этот план. Со своей стороны, он предложил смастерить побольше клеток, чтобы птицы не поудирали.
- Летом они станут нестись,- говорил он.- Привыкнут и сами будут прилетать.
Сперва хлопцы принесли четырех воронят. Их посадили в большой фанерный ящик и поставили на чердак. Воронята не очень тосковали по гнезду и были непереборливы в пище. Они ели червей, вареный картофель, хлеб и всегда были голодные.
- Привыкли,- радовались ребята.
Клетку с голубями-туркаликами, которых Яша забрал из найденного гнезда, поставили в хате. Голуби целый день ничего не ели, но на следующее утро понемножку стали клевать хлебные крошки и пить воду. Кот Кузьма теперь целыми часами просиживал возле клетки, и глаза у него горели зеленым огнем. Было ясно, что Кузьма зарится на птиц, и его нужно было от этой поганой привычки отучить. Яша со Змитроком немало поломали головы, чтобы заставить кота подружиться с птицами.
- Его нужно хорошо кормить,- предложил Змитрок.- Он тогда не тронет туркаликов.
Но Кузьма, выхлебав целое блюдечко молока, подходил к клетке и по-прежнему не сводил с голубей своих зеленых глаз. Тогда хлопцы решили пронять Кузьму страхом и применили более радикальные меры. Змитрок в руках держал голубя, а Яша ловил кота и, поднеся его к птице, безжалостно драл. Кот царапался своими когтями и удирал со всех ног.
Так продолжалось, может, целую неделю. Кузьма уже не отваживался подходить к клетке. Ребята решили, что он, как огня, боится широкохвостых туркаликов. Однажды Яша открыл клетку. Один голубь вылетел оттуда и сел на подоконник. В ту лее минуту Кузьма молнией метнулся с печки и в одно мгновение оторвал туркалику голову.
Яша лупил кота до изнеможения. Но это не помогло. Голубь был мертвый, и никто не мог его воскресить. Мальчику стало грустно. Этот мир был устроен явно несправедливо. Чем обидел красивый молоденький тур-калик сытого пушистого Кузьму? Разве нельзя сделать так, чтобы никто никого не трогал и все - птицы, звери - жили сами по себе и не нападали друг на друга.
Пепа, увидав как-то в Яшиных руках двух маленьких берестянок, страшно разозлился. Таким злым Яша его еще никогда не видел.
- Птиц трогать нельзя,- брызгал он слюною.- Без птиц погибнут и лес, и поле…
Пепа кричал и не знал, что мальчик не думает причинить птицам вред. Яша ведь только хотел, чтобы эти берестянки просто жили у него. Ругаться с пастухом мальчик не хотел и поэтому выпустил птичек.
