Война у Титова пруда - [18]
- Что раскис, герой? - спросил дядя.- Остался на второй год?
- Нет, просто так.- Косте не хотелось смотреть дяде в глаза.
- А ты за это время подрос. Такой стал парень. На турнике занимаешься? А как же ваша коммуна?
Костя молчал. Ему было стыдно. Дядя Петро был большой, сильный, умный и не приставал с расспросами. Он сначала побрился, потом, может, целый час мылся около колодца, брызгая на десять метров вокруг себя.
Пообедав, дядя открыл чемодан, достал оттуда новенькую волейбольную камеру и подал Косте.
- Ту, наверное, что привез в прошлом году, разбили,- улыбнулся он.- Разбили же, правда?
Костя заплакал. Он сдерживался как только мог, но слезы капали сами. Они сыпались, как боб, на босые Костины ноги, и не было им конца. Дядя молча сел рядом с племянником на скамейку и обнял его за плечи. И тогда Костя все ему рассказал, не утаив ни одной подробности.
- Ну, а теперь скажи, почему ты плакал? - спросил дядя Петро.
- Потому что я не виноват, а все меня не любят. Что я сделал этому Тарабану? Я его никогда не затрагивал первый, всегда он нападает. И наши ребята тоже хороши. Считают, что я один должен за всех отвечать…
- Ты плакал не из-за этого, Костя,- мягко сказал дядя Петро.- Вашим лее ребятам тоже обидно, что их разбили, но они не плачут. Они просто бросили тебя, и все. Ты им больше не нужен. Слушай теперь, что я тебе скажу. Ты хотел стать героем, но ничего из этого не вышло. Вот поэтому ты и плачешь и злишься.
Дядя говорил хорошо, сочувствуя Косте, слова его не обижали, на мальчик их не понимал. Зачем дядя говорит о геройстве? Разве он, Костя, требовал для себя большего, чем другие ребята? Он просто стоял за свою улицу.
- Я был равен со всеми,- проговорил Костя.- При чем здесь геройство?
- Тогда скажи, почему ты стал главным? - спросил дядя Петро.- Почему во дворе штаб коммуны?
Выбрали меня - и все.
- Так почему же ты обижаешься, когда тебя больше не хотят слушать? Тогда тебя выбрали, а теперь нет.
Костя ничего не ответил. Он не знал, что сказать. Мальчик только чувствовал, что дядя хочет его успокоить. Но боль и обида на улицу, которая не хочет его понимать, от этого не проходили.
- Живет, брат, в наших душах какая-то непонятная жажда героического,- говорил дядя.- Ты еще зеленый и ничего не понимаешь. Я и сам воевал, когда в твоем возрасте был. Японского микаду в «плен» брал, ночью на кладбище ходил. Страшно было, но шел, потому что честное слово дал, что ничего не боюсь. Только в то время у нас коммуны не было. Просто хвастались друг перед другом своей смелостью.
Первомайка знала, что к белобрысому Косте приехал в гости дядя из города. Но в штаб никто из ребят все равно не пришел. Кое-кто продефилировал по улице мимо Костиной хаты, косо посматривая в сторону двора. Может, ребята надеялись, что тут снова висит волейбольная сетка и Костя с дядей, как в прошлом году, играют в волейбол. Но не было ни мяча, ни сетки. Дядя с кривым садовничьим ножом ходил по саду и срезал сухие сучья. Костя, понурив голову, сидел на завалинке. Ребята отворачивались и шли своей дорогой.
На следующий день дядя снова завел разговор о геройстве. Он был веселый, смеялся, и ему, казалось, не было никакого дела до переживаний Кости.
- Не идут к тебе твои вояки, атаман,- подколол он Костю.- С чего бы это?
- Не идут и не нужно. Обойдусь без них.
- «Не нужно, не нужно». А сам надулся, как мышь на крупу. Лучше скажи, ты знаешь, чего хотят твои ребята?
- Ничего они не хотят,- ответил Костя со злостью.- Когда было все хорошо, так и они были хорошие. А когда плохо…
- Эге, атаману, брат, так рассуждать нельзя. Можешь злиться сколько себе хочешь, но делу этим не поможешь. Мяч у вас в прошлом году отобрали?
- В прошлом году… - Костя удивленно посмотрел на дядю.
- Так почему же в прошлом году ваша коммуна не распалась?
- Я придумал делать самокаты, потом мы в школе пьесу ставили. Ну и думали, что победим Тарабана…
- А в этом году, значит, не помогают и самокаты,- улыбнулся дядя.- Плохи дела твои, Костя…
Днем дядя ходил куда-то в село и на станцию, а под вечер возвратился домой необычайно веселый.
- Знаешь что, Костя,- сказал он,- на какого дьявола тебе этот Титов прудок? Видел я его. Это же не прудок, а какая-то грязная лужа. Смрад там стоит такой! Давай выкопаем новый.
- Вдвоем? - удивился Костя.
- Попробуем вдвоем, а там видно будет. Вечером, вооружившись лопатами, белобрысый Костя вместе с дядей Петром подались на первомайский выгон. Шли они и не видели, что за ними через щели в заборах следят любопытные глаза первомайских ребят. И когда дядя, сбросив верхнюю рубашку, взялся за лопату и стал вырезать ею дерн, подошло трое любопытных. Они были еще без лопат.
- Кто не копает, купаться не пустим,- сказал дядя и поплевал на руки.- Эх, и прудок будет!..
В тот же вечер с лопатами пришло шестеро ребят.
Дядя Петро уехал назад в свой город через три дня. Тогда еще не сделали и половины работы.
XII
На сборах у Тарабанов Яша теперь не показывался. Он был занят. Рогуля еще не могла ходить в стаде, за ней был нужен особый присмотр. Хлопец мучился от одиночества. Пепа неслышно сновал среди пней, собирая какие-то травы. Он мог ходить так целыми днями, не произнося ни звука. От разговоров сельский пастух уклонялся. Его, кажется, ничто не интересовало на Этом свете, кроме собственных раздумий и поисков лекарственных трав.
