Война с детьми - [3]

— Что ты, дедушка, плохо ты их знаешь.

— Ой-хо-хо-хо хо-хо хо-хо.

— Может быть забаррикадировать вход? — спрашивает Виктор у женщин, и те охотно соглашаются.

Начинается работа. Кладут набок несколько кухонных столов, которые заваливаются булыжниками и разными железяками. Оставляются узкие бойницы для стрельбы из единственного автомата.

Виктор Толстопрядов умеет обращаться с оружием. Во время военных сборов его вместе с однокурсниками водили на стрельбы. Виктору Толстопрядову нравилось ходить строем. Плечом к плечу с тобой твои товарищи. Слаженность и регулярность.

Баррикада обеспечивает некоторую безопасность. Свет горящих зданий освещает площадку перед входом в подвал. Достаточно одного наблюдателя, чтобы поднять тревогу. Виктор доволен. Он мог бы стать неплохим инженером.

Виктор отходит от постройки, обтирая руки об штаны, и краем глаза он замечает нечто поражающее его до глубины души: Белли о чем-то тихо разговаривает с пленником.

Виктор Толстопрядов чувствует, как разъяренная кошка ревности, предварительно старательно ошпаренная кипятком, вцепилась острыми когтями ему в сердце.

Зачем Белли разговаривает с пленником, что она хочет узнать? Непонятно. Говорят они явно доброжелательно. Виктор удивлен и обеспокоен этим. Потом ему приходит в голову, что смешно ревновать к мальчишке.

Виктор Толстопрядов любит удобства, но никогда не делает трагедии из-за того, что их нет. Он неторопливо идет в одну из келий, укладывается на ворох тряпья. Через минуту он слышит легкие шаги, приближающиеся к его ложу. Хрупкая фигурка Белли возникает в дверном проеме. «Иди сюда», — говорит Виктор отодвигаясь к стенке. Белли послушно садится рядом с ним, Виктор Толстопрядов — сильный человек. Он не любит показывать, что испытывает волнение при любимой женщине.

Виктор чуть хрипловатым голосом говорит: «Я рад, что ты пришла, что ты не забыла меня, ведь мы не виделись три года».

Белли отводит в сторону глаза и отвечает: «Я хотела узнать, что творится вокруг. Говорила об этом с пленником. Скажи, все, что ты рассказывал, правда?»

«Да.»

«Господи, как это ужасно!»

«Что поделать?!»

«Дело в том, дело в том, что здесь рядом в подвале скрывается моя мама, а с ней мой ребенок. Я боюсь рассказать об этом кому-нибудь, потому что, сам знаешь, меня обвинят в сочуствии к детям. А я только ношу маме еду тайком по ночам. Я хотела бы быть на ее месте, но она не сможет добывать так много еды, как я».

«Зачем ты мне все это говоришь?»

«Это и твой ребенок…»

«Что?!»

«Я не отрицаю, что дети жестоки и безжалостны, но он еще такой маленький и мне жалко его.»

«Почему же ты раньше не дала мне знать, что у нас есть ребенок?»

«Потому, что хотела воспитать его сама. Но теперь только ты можешь спасти Ивана.»

«Ивана?»

«Да. Уже два дня у нас нет еды. Помоги.»

«Как же быть? Он же ребенок!»

«Виктор!» — произносит жалобным тоном Белли.

«Разве ты не знаешь, как дети поступают со всеми нашими попавшими к ним в плен?»

«Знаю, но он еще так мал, и он твой сын.»

«Что мне с ним делать?»

«Найди ему еды.»

«Но это преступление.»

«Как хочешь», — произносит Белли сухо и встает.

«Не уходи», — восклицает Виктор, но Белли уходит.

Виктор Толстопрядов потрясен свалившейся на него новостью. Он чувствует, что решимость его воевать исчезла. Оказывается у него есть сын. Однако Виктор не знает, как относиться к этому. Мозг его напряженно работает. Виктору Толстопрядову не до сна, хотя все другие в подвале давно уже спят. Виктор думает.

Наконец, так и не придя ни к какому определенному решению, Виктор поднимается с вороха одежды и идет к выходу, чтобы поговорить со стариком, в надежде, что мужчина поймет мужчину. Виктору очень нужен совет.

Старик сидит на стульчике у бойницы и что-то бормочет себе под нос.

«Дед», — спрашивает Виктор, — «у тебя есть дети, внуки?»

«Да.»

«Где они?»

«Кто их знает? Воюют, наверное.»

«А внуки у тебя взрослые?»

«Да.»

«Дед, у меня сын маленький. Мне сказали, где он. От меня зависит его спасти. Слышишь, я хочу его спасти. Что ты молчишь? Я думал, ты будешь возмущаться.»

«Зачем? Поступай, как велит тебе совесть.»

«Тогда мне надо найти еды.»

«На», — говорит старик и протягивает Виктору полбуханки черного хлеба.

«Откуда он у тебя?»

«Это на крайний случай. Бери, тебе нужно.»

Виктор Толстопрядов очень отзывчивый человек. Его легко можно расположить к себе, оказав небольшую услугу. Виктор жмет руку старику и идет в каморку Белли.

Белли сидит в темном углу я тихонько плачет. В полумраке она похожа на живое шевелящееся кресло. Виктор трогает ее за плечо и говорит: «Пойдем, покажешь, где скрывается твоя мать. Я достал хлеб».

Белли продолжает плакать, но уже от радости, и Виктору приходится выносить ее за баррикаду почти на руках. Старик в это время смотрит куда-то в сторону, как будто он не причем.

Виктор Толстопрядов с Белли углубляются в лабиринт разрушенных зданий, освещаемый догорающими и вновь вспыхивающими то здесь, то там пожарами. Дорога приводит их к огромному холму, составленному из каменных блоков — это все, что осталось от девятиэтажного дома.

Виктор и Белли через большую трещину в плите спускаются в подвал, который находится под домом. Там их встречают мать Белли и ребенок. Ребенок хнычет, а мать Белли пускается в длинные, тягучие причитания