– Почему ты в теле ребенка?
– А чем оно тебе не нравится? Я узнала про такое понятие, как возраст. Ваша человеческая жизнь так скоротечна... Как вы живете? Не отвечай – это риторический вопрос. – милостиво махнула она рукой. – По вашим меркам, я бессмертное существо. По своим – мой путь только начался. Десятки тысяч лет понадобились, чтобы осознать себя. Понимаешь ли ты меня, Эдвард Клоз?
– Не особо, – честно ответил я, давно перестав понимать, что происходит.
– Тебе и не нужно. Ты мой любимчик. Как и София. Вы такие упорные, к чему-то стремитесь. Я устала ждать, когда ваши пути снова пересекутся.
– Хочешь, чтобы мы подрались?
– Да! – жадно ответила она.
– Зачем тебе это?
– Интерес. За вашими короткими жизнями интересно наблюдать, милый Эдвард. Видишь ли, осознав себя в полной мере, я обнаружила, что одна. Тысячи лет одиночества, когда не с кем поговорить. Пришлось изучить ваш язык, чтобы открыть новый для себя мир. Вы люди очень странные. Столько всего придумали...
– Чего ты хочешь? Что тебе нужно? – я едва удержался, чтобы не выкрикнуть эти слова.
Это как оказаться абсолютно беззащитным, рядом с безумным человеком. Твои руки пусты, а он держит ружье, размахивая им перед твоим лицом. Нелогичное, дикое и несуразное поведение пугало больше, чем любая открытая агрессия.
– Держи себя в руках, – строго ответила Пасть, – Иначе расстроишь меня.
– И всё же, что тебе надо?
– Хочу, чтобы ты сошелся с малышкой Софией. Хочу узнать, кто из вас сильнее.
– Зачем?
– Ты начинаешь раздражать меня, Эдвард, – надула она губы. – Моё терпение на исходе.
И что с ней делать?
– Пожалуй, надо преподать тебе урок. Ты так усердно борешься против меня, научился изгонять мрак, – рассмеялась она звонким смехом, – Не осознав, что в этом нет смысла. Что ты теперь будешь закрывать, милый Эдвард? Как будешь бороться против меня, если нет больше Пастей в мире? Я повсюду-у, – протянула она, – Ты против меня бессилен. Но упорно продолжаешь трепыхаться, чем и интересен. – маленькая девочка откровенно забавлялась, – Бой! Хочу бой! Устрой мне его или я тебя заставлю! А пока... Чтобы ты не забывал про свою слабость...
В один миг она оказалась рядом. Я не успел заметить движение, как не напрягался. Пасть показала себя, дала разглядеть, что она делает, но я не смог помешать.
Эта безумная... отвесила мне щелбан. Удар пришелся точно в грудь, прямо в защиту, что вспыхнула золотом. Меня откинуло с такой силой, что оглушило взрывом, а внутри всё сдавило от давления.... С ужасом я осознал, что вылетел с крыши, но... Я не падал, а летел почти по прямой, на бешеной скорости.
Будь броня чуть слабее, меня бы расплющило прямо там, а так лишь всю защиту снесло, остались жалкие клочки. Я летел спиной назад, не зная, что будет в следующую секунду и делал то единственное, что мне было доступно – укреплял защиту. Но сколько можно успеть за те жалкие секунды, что длился полет?
Не знаю, специально или нет, но Пасть запульнула меня прямо в чье-то окно. Я разбил стекло, пронесся через комнату, пробил стену, ещё одну и остановился только на третьей, выскочив с другой стороны дома, чудом успев зацепиться рукой за выступ.
Обломки кирпича улетели вниз, я болтался, как сопля, чувствуя, что сил нет продохнуть, что грудная клетка сдавлена, а плечо вышло из сустава от резкого рывка.
Запоздало сквозь шум в голове донесся чей-то визг. В квартире зажегся свет, кто-то там забегал и наконец-то в пробоину высунулась голова, уставившись на меня с ужасом. Если бы этот человек психанул и ударил, ей богу, полетел бы вниз и это была бы самая глупая из возможных смертей.
Но мне повезло. В квартире проживало много людей, визжала какая-то женщина, но нашлись и те, кто воспринял спокойнее внезапное появление гостя. Меня узнали, помогли залезть, а дальше завертелось.
Прибежали стражи, явился Спартак, Первый и Матвей тоже пожаловали. Прибежала запыхавшаяся Эрминия и наложила на меня исцеляющие заклинания. Следом за ней прибежала Амалия и... Весь район был поднят на уши. Пасть напоследок мигнула своей силой, разбудив вообще всех в районе. Просто перестав скрываться и показав настоящую мощь. Я это не заметил, потому что был занят полетом и пробиванием стен.
Сказать, что всех это взбудоражило, ничего не сказать. У Амалии так и вовсе, истерика случилась и пришлось её успокаивать. Улеглись не скоро. Я в постели часа через два оказался и едва успокоил женщину. У самого сна ни в одном глазу не было. Как тут уснешь, когда к тебе заглядывают безумные боги. Да не просто безумные, а отмороженные на всю голову!
Твою же мать...
– Эдвард, это дословный пересказ? Ты ничего не забыл? – спросила Кино.
– Дословный, – поморщился я, в десятый раз пересказывая ночные события.
Вчера удалось отправить всех спать, только пообещав, что завтра на свежую голову обсудим. Скрыть, понятное дело, не получилось. Весь район встряхнуло, когда силой прижало, а на утро люди уже знали, что их глава решил ночью полетать, будя мирных граждан. Мда... Ещё и стражи рассказывали, как я золотой кометой пронесся, кажется превзойдя скорость звука. Сомневаюсь, что это так, но кто остановит людей, когда им хочется приукрасить?
