Пока говорил, люди вокруг притихли, собрались вокруг. Дождь усиливается, тарабанит, порывы ветра заставляют людей съеживаться. Смотрю и вижу серьезные лица. Кто-то задумался, кто-то взгляд отвел, кто-то скалится высокомерно, а кто-то злится. Всех людей я беру на заметку. Кому не созвучны мои слова, как и сказал, от них избавлюсь без жалости.
– Идите и подумайте над моими словами. – сказал я троице парней, – Пока вы не готовы.
– Не проверишь нас? – возмутился Сергей.
– Нет. И так вижу, что не готовы, – качнул я головой.
– А он? – недовольный кивок в сторону Степана.
– Он пока остается. В отличие от вас, он сюда не самоутверждаться пришел, а совершенствоваться.
Это действительно было так. В Степане гордыни оказалось меньше, чем в любом из парней. Их реакция подтвердила это. Взгляды колючие, недовольные, хотят что-то резкое сказать. Но Артем сдержался, махнул рукой родичам и они ушли. Если не дураки, обдумают всё и в следующий раз придут. В крайнем случае нет.
– Чего улыбаешься? – бросил я Степану, – Думаешь, уже прошел? Сильно ошибаешься.
– После твоих слов я очень постараюсь пройти. – серьезно заявил парень.
Степан не прошел. Он был хорош, но... Есть ряд моментов, почему я ему отказал. Основная причина – самоуверенность. Он действительно согласился на условия, признал моё главенство, был готов учиться, но… Он это воспринимал, как игру. В то время, когда остальные пришедшие воспринимали это как шанс… На выживание, на нормальную жизнь, на то, чтобы сделать что-то важное, изменить мир. А Стёпа… Он в привычной манере забавлялся. Нет в нем нужной серьезности, хотя он пытался это показать. Второй важный момент – слишком парень себе на уме. Он многое возьмет у меня, но дальше пойдет своей дорогой, что мне не особо надо. Третья причина отказать – испытание, как и для братьев. Если он вспылит, затаит обиду, то так тому и быть. Мне такой человек рядом не нужен. Если спокойно придет ещё раз, тщательно всё обдумав, возьму его.
На самом деле есть и четвертый момент. Гвардейцы – молодая организация. Она пока не устоялась, люди не окрепли, не уверовали в свои силы. Если в эту хлипкую систему вбросить кого-то харизматичного и сильного, а Степан именно такой, то это исказит её. Поэтому я хотел дать людям время, чтобы они укрепили наше объединение.
К концу дня я отсеял всех лишних и отобрал сто пятьдесят человек. В следующие дни планирую ещё пятьдесят отсеять и если они адекватные, то предложить зайти в следующий раз. Новички будут заниматься по той же схеме, что и прошлый поток. Неделя или даже десять дней изнуряющих тренировок, а дальше обращение в магов.
Людей было столько, что я не успел пообщаться с каждым и половину перенес на завтра. Вымотался так, что при виде любого человека скрипел зубами, настолько меня достали разговоры. Спать пришел поздно ночью, думал, Амалия уже видит десятый сон, но девушка дождалась меня и... Захотела поговорить.
– Почему ты не взял брата? – прямо спросила она.
– Потому что он не подходит, – устало ответил я, – Надеюсь, хотя бы ты не будешь на меня обижаться?
– Не буду, – улыбнулась она и поднялась с кровати, чтобы помочь мне раздеться, – Душ? Ванна?
– Обойдусь душем.
– И всё же, я бы хотела понять. Почему?
– Потому что я хочу создать нечто большее, чем боевой отряд. А твой брат пришел доказать всем, что крут. Зачем мне эти детские игры?
– Не думаю, что он халтурил бы.
– А я и не говорю, что отказал ему из-за халтуры.
– Значит, сотня обычных людей лучше, чем наследник рода Шелия? – вопрос прозвучал со странной интонацией.
– Ами, родная, я сейчас не понял, это что было?
– Это я задаю тебе вопросы, которые брат задаст себе. Задаст, задумается и затаит обиду.
– Если он обидится, то тем более он мне не подходит.
– Звучит интригующе. Хочу взглянуть, во что твои гвардейцы превратятся через месяц.
– Удача позволит, увидим. – улыбнулся я.
– Не думал, кстати, что название какое-то идиотское? Почему гвардия? Так ведь называют родовые войска, а ты, по всей видимости, что-то другое создаешь.
– Ну... если честно, то это первое, что пришло на ум. – стушевался я.
– Шутишь? – из девушки вырвался смешок, – То есть, ты столько серьезности нагнал, устраиваешь жесткие отборы, а на нормальное название – тупо забил?
– Почему забил сразу... Это не самое важное.
– Не знаю, не знаю, – покачала девушка головой, садясь на кровать, – Пока в душе будешь, задумайся над этим. Название приживется, потом сложно поменять будет. Лучше заранее позаботиться.
– Есть идеи, как назвать? – задержался я в проходе, уже почти зайдя в ванну.
– Орден? Орден чистоты? Крутое название, как по мне, – рассмеялась она.
– Слишком это... – покрутил я рукой, – Религиозно.
– И что? Чем плохо? Я помню, как тебя святым называли. И люди помнят. Ты знаешь, как большинство на тебя смотрит? Как на спасителя. Может это и не заметно... Для тебя, – тут она усмехнулась, – Но я постоянно замечаю. Когда ты памятник создал, это породило новые пересуды. Разве не видел, как люди теперь у нас под зданием зависают?
– Да видел, – поморщился я, – Но орден – это как-то слишком.
– Тогда придумай вариант получше. Всё, иди в душ и давай спать, – Амалия смачно зевнула и махнула на меня рукой.
