Война разведок - [94]

Особо следует упомянуть, что среди убитых высших офицеров было двое истинных друзей Германии – командующий сухопутными войсками генерал Джани и бывший в течение ряда лет и высоко нами ценившийся военный атташе в Бонне бригадный генерал Панджаитан.

Наша служба, использовав отличные источники, проинформировала правительство не только своевременно, но и подробно о событиях тех дней в далекой Индонезии. Успех индонезийской армии, которая в последующем запретила коммунистическую партию, решительно и настойчиво преследовала ее членов, по моему мнению, оценивается до сих пор еще недостаточно высоко.

Бегло рассмотрев события международного плана, происходившие после 1956 года, я сознательно не касался организационных и кадровых вопросов нашей службы, а также отношений между нами и федеральным правительством после ухода Аденауэра. Правда, я уже дал понять, что они, эти отношения, не всегда были свободны от недоразумений, а иногда возникали и некоторые трения. Разведка работает хорошо, когда правительство активно поддерживает ее усилия и верит ее руководителям. Если же этого нет, то даже успешно действующая разведслужба не избежит упреков и предупреждений, как бы разведчики ни старались.

Федеральная разведывательная служба в апреле 1966 года отметила свою десятилетнюю годовщину. По этому поводу никаких шумных празднеств не устраивалось. Но юбилей вызвал множество воспоминаний о столь богатом событиями десятилетии, которое, несомненно, останется наиболее значимым и интересным в истории нашей службы.

В 1966 году в средствах массовой информации появилось множество статей, в которых рассматривались будущие организационные формы трех разведывательных служб Федеративной Республики – ФРС, ФВОК и СВКР[75]. Сведущие и не очень сведущие в этих делах люди, высказывая свое мнение, били тревогу по поводу «катастрофического положения дел» в наших спецслужбах и вносили всевозможные предложения, как улучшить их деятельность. «Эксперты по делам секретной службы» вели огонь критики по нас со страниц газет и журналов, выступали по радио и телевидению. У стороннего наблюдателя создавалась картина, будто никакой координации между тремя разведывательными службами никогда и не было. А из некоторых публикаций даже следовало, что они, эти три разведывательные организации, относились друг к другу враждебно, каждая заботясь лишь о том, чтобы расширить сферу своего влияния и помешать другим.

К сожалению, правительство сделало очень мало, чтобы опровергнуть в большинстве своем безрассудные или просто глупые утверждения. Молчание официальных инстанций подтолкнуло горе-экспертов к новым нападкам на нас.

Во многих опубликованных материалах, в том числе в весьма серьезных печатных органах, появилось предложение об объединении трех секретных служб. Однако оно было настолько расплывчатым, что мы не могли понять, шла ли речь о создании координирующего органа, который будет контролировать разведку и контрразведку, или же о полном слиянии существующих спецслужб в некую «суперслужбу». В связи с этим мне хотелось бы изложить следующие соображения.

Три службы – ФРС, ФВОК и СВКР – функционируют в столь различных областях, что их слияние нецелесообразно даже по политическим мотивам. Если задача ФРС – ведение разведки за пределами Федеративной Республики, то Федеральное ведомство по охране конституции и Служба военной контрразведки занимаются разведывательной деятельностью на территории ФРГ. То, что действуют они по-разному, используя каждая свои средства и методы, понятно даже дилетанту.

Поскольку три спецслужбы в Федеративной Республике подчиняются трем различным правительственным органам: ФРС – ведомству федерального канцлера, ФВОК – министерству внутренних дел, а Служба военной контрразведки – министерству обороны, – можно еще было подискутировать о возможности подчинения их, разумеется при сохранении собственных структур, одному специальному ведомству, которое выступало бы в качестве координирующей инстанции. Однако такое решение проблемы предполагало, что ведомство федерального канцлера и оба министерства вынуждены были бы пойти на слияние «своих» учреждений, отказавшись от непосредственного управления ими. Очевидно, что ведомство, которому были бы подчинены все три спецслужбы, очень скоро превратилось бы в объект нападок. К тому же даже порядочный министр, а в качестве возможного кандидата назывался довольно часто министр по особым поручениям Кроне, пользовавшийся большим авторитетом у всех партий, не избежал бы прозвища «всемогущего шефа секретных служб» и связанной с этим дурной репутации.

Такие разговоры продолжались все время, пока у власти находился Эрхард. В конце 1967 года, когда с образованием «большой коалиции»[76] обстановка изменилась, они прекратились. Не говоря уже о том, что ведомство федерального канцлера и оба министерства сохранили все свои прерогативы, концепция «большой коалиции» исключала создание министерства государственной безопасности. Все три спецслужбы продолжали действовать, как и прежде.

Последний год моего руководства службой ознаменовался еще одним успехом, отмеченным не только в стране, но и за рубежом, причем с редким единодушием и признательностью. В своем докладе я за несколько дней до начала боевых действий на Ближнем Востоке подчеркнул: в первых числах июня следует ожидать, что израильтяне нанесут превентивный удар по Египту. А это означало начало новой ближневосточной войны. Мы были настолько уверены в неизбежности такого развития событий, что поставили об этом в известность группу депутатов бундестага, находившихся в то время в Пуллахе. Позже они откровенно признались, что посчитали нашу оценку развития событий и обстановки с неизбежным выводом о предстоящей войне чересчур «пессимистической»: мы, мол, изображаем положение дел в мрачном свете.