Война разведок - [102]

Тотальная идеологизация и политизация любого состояния и вида деятельности позволяет коммунистической стороне умело манипулировать своими средствами и методами, используя дипломатию, как это имело место с незапамятных времен, и рассматривая в качестве легитимных и успешных средств своей внешней политики экономику, торговлю, культуру, а также информатику, агитацию и пропаганду.

Дипломатия имеет задачу устанавливать контакты, поддерживать их и углублять, поэтому действует статично и «миролюбиво». Другие же средства внешней политики используются динамично и гибко. Для пояснения сошлюсь на многосторонние усилия Советского Союза поддерживать дипломатические отношения с США, постоянно усиливая в то же время провокационную кампанию травли ведущей западной державы. И «адресаты» у них различные. Так, дипломатия поддерживает отношения с министерствами иностранных дел другой стороны, тогда как «неортодоксальные» средства – с народами в целом, общественными организациями – прежде всего с «друзьями мирных отношений» и симпатизирующими, а также с учреждениями и деятелями в областях экономики, науки, техники и культуры, но не с правительствами. К числу лиц «целевого назначения» относятся парламентарии, представители общественности, социальной сферы и гласности, работа с которыми ведется с большим мастерством.

В действиях советской и коммунистической стороны большую роль играют воздействие на умы и дезинформация. С помощью разнообразных средств Советский Союз стремится извлечь как непосредственную выгоду – например, политическую зависимость за счет экономической или военно-технической помощи отдельным странам, – так и добиться опосредованного политического воздействия на сознание людей. Еще Маркс установил, что идея становится политической силой, когда овладеет массами. Поэтому ныне каждая политическая акция несет в себе элементы воздействия на сознание, а акции, влияющие на формирование сознания, преследуют цель получения непосредственных или опосредованных результатов. Западная политическая философия рассматривает весь этот затронутый мною комплекс вопросов как психополитику, то есть воздействие на умы людей. Советская же сторона – как дезинформацию. Понятие «дезинформация», то есть ложная информация, не совсем полно раскрывает суть сказанного, так как речь здесь идет в основном не о ложной, а целенаправленной информации, которая должна воздействовать на адресатов в определенном, заранее продуманном направлении.

Характерным примером вышесказанного является постоянно повторяющееся требование Советов о всеобщем разоружении. Само собой разумеется, что советские партийные лидеры прекрасно понимают: реализовать его просто невозможно. Да они и не стремятся осуществить его на деле, поскольку оно могло бы подорвать их собственную систему власти и лишить возможности поддерживать очаги напряженности и войны во всех частях света путем поставок туда оружия. Постоянное и громко произносимое требование не имеет альтернативы, а его подчеркнуто гуманитарный характер ставит западную сторону в трудное положение, вынуждая ее заявлять о нереальности требования и разработке собственных предложений, которые явно уступают советским и вызывают у нейтралов мнение, что Западу не хватает доброй воли. К тому же коммунистические страны изображаются во всем мире как миролюбивые, а США, мол, – это «мировой жандарм и агрессор». Постоянные нападки на Соединенные Штаты с обвинениями в действиях, направленных якобы против дела мира, и показ их как сторонников войны в конце концов производят воздействие на умы людей не только в странах, не входящих в военные блоки, но и на Западе. И вызывает сожаление, что в свободном мире не хватает возможностей показать всему свету, что действия Советов не являются «вынужденными», а преследуют собственные интересы.

Ложная альтернатива «сосуществование или война» – тоже пример успешной и опасной дезинформации.

Можно привести еще много примеров систематической и целенаправленной обработки умов Советами, но остановимся только на вопросе Берлина. На основе многосторонней проверенной и надежной информации можно сделать вывод, что они попытались путем проведения ряда мероприятий, каждое из которых в отдельности представляется малозначимым, внедрить в сознание большей части общественности Западного Берлина мысль о необходимости превращения его в самостоятельную политическую единицу. Ни часто менявшиеся взгляды Ульбрихта, ни многочисленные протесты Федеративной Республики Германии не повлияли на Советы, проводившие политику кнута и пряника. Видные политики ФРГ заговорили тогда о «возросшей реальности» принадлежности Берлина к нашей стране, хотя бундестаг в течение долгих лет там не заседал. В соответствии со статьей 23 Основного закона, Большой Берлин (следовательно, не только Западный, но и Восточный Берлин) входил в сферу деятельности закона, то есть Федеративной Республики Германии. Однако вследствие продолжавшегося сохранения оккупационного статуса и ответственности трех держав – гарантов безопасности Западного Берлина – в силе оставались определенные ограничения (статья 144, параграф 2).