Война орденов. Время Орды - [13]

Шрифт
Интервал

Ждан, как хороший друг, доверительно пересказал мне разговор наших отцов, услышанный накануне праздника солнцестояния 1236 года. Ярослав и Ульв, в присутствии матерей, понимая наши чувства, всерьез говорили о том, что коль все пойдет своим чередом справить богатую свадьбу на следующий год, позволяя любящим сердцам воссоединиться по небесному закону навсегда.

Хорошо же, когда родители видят и слышат своих детей! В отличие от Ульва, большинство своего времени я был слеп к твоим чаяниям Владимир. Нам с твоей матерью была уготована уникальная судьба, и если бы не череда злоключений, обрушившаяся на наш век, то возможно ты, зачатый по большой любви, чистым и светлым ребенком бродил по Дормисловой Поляне, с радостью встречая каждое утро, а не был бы вынужден оттачивать боевые навыки всю свою сознательную жизнь, готовясь, стать великим Воеводой.

Так уж повелось, что очень продолжительное время я был вынужден считать твою матушку мёртвой…

Глава 4

Начало нашествия

Я жил и жил, в счастье и гармонии с окружающей средой, пока мой мир не разрушился в одночасье. В возрасте шестнадцатого года на Русь пришла страшная беда, предвестником которой стала странная звезда, хвостатая, не увядающая в дневном небе.

Мать, нашептывая молитвы, предвещала пору лишений и испытаний. До деревни стали докатываться дикие, страшные вести, которые казались нам сказкой — якобы многочисленный народ востока, уже показавший зубы на реке Калке, но отступивший восвояси, приближался к нашим границам, чтобы посеять смерть и разрушения на месте древних городов.

Отец оставался беспечен, весело воспринимая страшные известия, которые занес ясным, зимним днем 1237 года в Дормислову Поляну заезжий, торговый человек:

— У страха велики глаза, — ответил купцу Ульв, — нам ли, гордым, сильным детям Рязанским страшиться степного зверя? Ни раз, ни два бивали его и бивать будем. Печенеги, половцы… Кто там, говоришь, теперича нам грозит войной?

— Дикие, страшные мунгалы! — отвечал купец, и было видно, как полнятся ужасом его алчные глаза и как дрожит под богатым кафтаном отросшее в беспечности брюхо.

— Слыхать-то слыхивал, а видеть не видывал! Ну, мунгалы, так мунгалы! Все едино, кого бить, али я не прав, мужики? — воспросил он собравшуюся толпу и та ответила отцу громким смехом сильного народа.

Мрачным остался лишь Ярослав. Зычным голосом, остепенив всеобщее веселье, обычно немногословный мужчина хрипло увещевал толпу:

— Зря ерепенитесь люди православные! Мунгал мал, да верток, зол как черт и умел в драке. Было нас в три раза больше в поле, вместе с половцами, да единения не было. Полководец их — Субэдэй, правильно все рассудил. Разбили нас на голову, люди добрые, да еще долго, убегавших, били. Это не обычные степняки. Особые. Готовьтесь славяне…


И да простят потомки легкомыслие моего самоуверенного отца, ибо он не ведал истинных масштабов трагедии.

После разговора минуло несколько часов. Солнце только начало клониться к закату, мягко коснувшись вершин промороженных берез. Бойкий торг посреди деревни еще не отгремел и кожаные куны вместе с серебром еще не осели в кошельке пришлого купца, как с окраины деревни, с места, где стоял наш дом, раздался страшный, многоголосый, нечеловеческий клич:

— Кху! Кху! Кху! Урагх!

Дормислова Поляна, пребывая в покое многие года, ослабила внимание богатым торжищем, сняв с постов даже дозорных, и поэтому неожиданно для себя запылала сразу с двух концов, черными столпами дыма подперев ясное, морозное небо.

Нас застали врасплох, совершенно не готовыми к битве. Толстый купец только успел завизжать, кинувшись со всей прыти одутловатых, грузных ног к запряженной телеге, как с причудливым свистом черная вспышка расчертила пространство площади, впившись ему промеж лопаток.

Торговец всхлипнул, оседая на колени. Он беспомощно задвигал руками, силясь выдрать черное древко стрелы из широкой, сальной спины, но длины конечностей не хватало, чтобы сделать задуманное. Видимо кусок стали, засевший в плоть, с каждым движением доставлял ему очень большое страдание, потому что выл он и плакал ей-богу как маленькое дитя!

— Тревога, братцы! — закричал кто-то из деревенских, и бойкое торжище кинулось врассыпную, выискивая возможность вооружиться в покинутых избах. Тщетно.

Низкорослые, лохматые, рыжешёрстые кони, частично облаченные в гибкую броню, заполонили площадь, сбивая своими телами разбегавшийся люд. Молодой монгол, нагло улыбаясь творящемуся непотребству, первым ворвался на торговую площадь, легко играя тяжелым ятаганом в могучих руках. Несколько мимолетных движений и несколько мужиков схватились за головы, тщетно пытаясь прикрыть страшные, смертельные раны.

Защелкали арканы, опутывая детей и верещащих баб, которых грозные захватчики желали увести в плен.

Один из арканов больно стянул мое туловище, крепко притянув руки к телу, лишая возможности сопротивляться. Грубый рывок буквально кинул меня лицом в истоптанный снег, по направлению к грозному иноземному захватчику.

Только тут я впервые смог разглядеть монгола вблизи. Зрелище воистину невиданное доселе на русской земле! Худое, скуластое лицо желтого цвета, на котором узкими бойницами были грубо вырезаны черные, злые глаза, наголо выбритый лоб, уходящий под остроконечный шлем с конским хвостом на конусном навершии. Грязные, крепкие, слегка узловатые руки, покрытые шерстью меховой накидки, уходили под добротные, подвижные латы, оковавшие переднюю часть тела бойца. Желтые, заостренные сапоги, продетые в стремена и кривую, блестящую саблю в другой руке — это все то, что я успел разглядеть в миг полета по направлению к земле.


Рекомендуем почитать
Возвращение Кольки Селифонова

Она очень горька, правда об армии и войне.Цикл «Щенки и псы войны» – о солдатах и офицерах, которые видели всю мерзость, кровь и грязь второй чеченской войны. Они прошли сквозь этот кромешный ад, проявив настоящие мужество, стойкость, преданность, отдав сердца и взамен не требуя наград. И каждый из них мечтал вернуться живым и верил, что его ждет семья, любимая девушка, Родина…По мотивам некоторых рассказов, вошедших в цикл, был снят фильм «Честь имею!..», награжденный телевизионной премией «ТЭФИ» и Национальной кинематографической премией «Золотой орел».


Симпозиум отменяется

Она очень горька, правда об армии и войне.Цикл «Щенки и псы войны» – о солдатах и офицерах, которые видели всю мерзость, кровь и грязь второй чеченской войны. Они прошли сквозь этот кромешный ад, проявив настоящие мужество, стойкость, преданность, отдав сердца и взамен не требуя наград. И каждый из них мечтал вернуться живым и верил, что его ждет семья, любимая девушка, Родина…По мотивам некоторых рассказов, вошедших в цикл, был снят фильм «Честь имею!..», награжденный телевизионной премией «ТЭФИ» и Национальной кинематографической премией «Золотой орел».


Сотвори свою смерть

Молодой ученый проводит эксперименты по оживлению мертвых тканей. Во время отпуска он со своей невестой отправляется под Архангельск, где его посещают странные видения. Эти видения материализуются в некое искусственное создание, обладающее качествами сверхчеловека. Вернувшись в Москву, герой ставит перед собой цель изобрести состав, позволяющий не только оживлять мертвые ткани, но и уничтожать их. Этими разработками интересуются Министерство обороны и КГБ и пытаются с помощью ученого совершить в стране переворот.


Тайна личности Борна

Первый роман трилогии известного мастера психологического триллера Роберта Ладлэма «Тайна личности Борна» начинается с газетных сообщений о разыскиваемом полицией и разведкой международном террористе и махинаторе.Тяжело раненного Джейсона Борна подобрали в море у берегов Франции без сознания, с утраченной памятью. Врач с удивлением замечает следы перенесенной травмы мозга и пластической операции…Кто же такой Борн? Преподаватель колледжа, интеллигент, порядочный, спокойный человек? Если так, почему в нем просыпаются смутные воспоминания о загадочных и жутких вещах? Почему во время приступов горячечного бреда он шепчет странные слова, — слова, которые служат ключом к…Ключ этот открывает Борну доступ к банковскому сейфу с миллионами долларов.


Шесть священных камней

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Санктус. Священная тайна

В лучах полуденного солнца брат Сэмюель, на миг застыв в позе, символизирующей крест, бросился вниз со своей обители на глазах у изумленных туристов! Он оставил полиции лишь одну подсказку — телефонный номер своей сестры-близнеца… Лив полна решимости узнать причину смерти брата. Но называющие себя Sanctus — Святыми, а на деле жестокие фанатики, одержимые идеей очистить человечество от первородного греха, наносят смертельные удары всем, кто мог узнать об их страшной тайне…