Война не Мир - [51]

― Знаешь что, дорогая, это служба все-таки, а не курорт.

Я подумала: йо, а кто, если не я, каждый день приходит раньше уборщиц и уходит под храп охраны? Говорить такое длинное предложение мне было лень. По мнению специалистов, женщина для удовлетворения собственной жизнью, должна произносить 3 тысячи слов в день. Я их печатаю 4 тысячи в час. Ночью, когда никто не лезет с комментариями, в два раза больше.

В обеденный перерыв в курилке мне донесли, что на последнем корпоративном аутинге, куда я не попала, так как была занята работой, наш главред подвыпил и жаловался, что он один пишет весь наш журнал. Остальные работники де просиживают штаны. Послушав, что говорил обо мне главред, я оглядела свой денимовый зад и пошла налить себе кофе.

В субботу я пришла на работу, чтобы доделать кое-что по верстке. К вечеру, когда я доделала все, что хотела, я взяла пачку розовых клейких стикеров и приклеила по одному ярлычку на каждую свою статью в прошлом номере. Стикеры густо торчали из страниц наподобие закладок в каталоге покупок. Я положила номер на видное место, чтобы при случае сразу взять и сказать, как Деточкин: «Все мое». Что бы сделал в такой ситуации символ ХХ века, Ладен? Взорвал бы всю редакцию наф. Было бы не плохо. Рекламные отделы зарабатывают приличней, чем редакции. Кроме того, у редакторов периодически сносит крышу.

В понедельник мне позвонили и пригласили работать сценаристом на телегу (TV, Останкино). По описаниям, предлагаемая работа была по сменам, и в основном, ночная, Я могла совмещать ее с основной, так что я нарядилась в розовый плащ и поехала собеседоваться. Народ на ТиВи каждую минуту увлеченно демонстрировал увлеченность эфирными сетками, так что шеф-редактор передачи, куда меня пригласили, в качестве собеседования задал всего пару вопросов. Один из его вопросов был ― «сколько времени?», второй ― «Куришь?». Ведущий гастрономической рубрики, который в эфире изображает шеф-повара, как раз освободился от записи. Он заскочил за нами, выволок на лестницу, к пепельницам и начал объяснять, как оказывается просто готовить чесночный суп.

Мой будущий кабинет сценариста, который мне показали сразу после чесночного супа, выходил окнами на телевышку. Перспектива все время видеть башню в окне меня огорчила. Получив свое расписание эфиров, я попрощалась. В лифте я встретила ведущую рубрики о звездах, и та рассказала мне, что из-за электроники и каких-то проводов в старых дырявых стенах у девушек телевизионщиц не бывает детей. Брехня, наверное, но домой я пришла покрытая красными пятнами ― наверное, это была аллергия, только на провода или башню за окном, я не знаю. На собеседовании я забыла упомянуть, что никогда не смотрю телевизор.

На следующий день после посещения башни во мне началась какая-то болезнь. Пятна прошли, но появилась невысокая температура, слабость, ненормальная жажда, в общем, работать стало в дичайший лом. Я сидела за включенным компом и пила кофе. Кружку за кружкой.

В среду, глядя на мою кофеманию, фоторедактор сбегала в магазин сувениров и подарила мне огромную глиняную бадью, в полтора литра вместимостью, с логотипом. Бадья была похожа на лабораторную ступку, в какой Михайло Ломоносов растирал минералы в кино. Только на моей ступке была ручка. С ней я могла ходить за кофе раз в час. Остальное время уделять работе.

Арт-диретору на бездник подружка прислала 22 надувных шара. Редактор по красоте, то есть, я, обычно несет ответственность за подарки коллегам от имени коллектива. Из халявной косметики, которую рекламодатели привозят на наши съемки, мне положено припасать для подарков что-нибудь дорогое и красивое, обычно, парфюм. Если журнал женский, и косметику в него возят исключительно женскую, а день рождения в редакции намечается у мужчины, то редактор красоты должен совершить обмен с мужским журналом ― пойти и выменять у тамошнего редактора красоты халявную баночку на халявную баночку противоположного пола.

Я обменяла банки в соседнем журнале, и мы поздравили арт-директора. Его подружка понюхала его новый парфюм и уселась арту на колено. Сидя так, они стали над чем-то громко и подозрительно долго смеяться, глядя в его компук. Следующим утром менеджер доложила мне, что арт-директор и его подружка смеялись над моим словом «фильма» в материале о немом кино.

В обед я дошла до антикварного магазина через перекресток и купила там несколько номеров старинного Экрана, времен октябрьской революции. Вернувшись в редакцию, я положила журналы на видное место, поближе к столу арт-директора. Насколько я знаю в этих номерах Экрана были отличные заметочки Мандельштама и много слов «фильма», напечатанных черным по белому.

― Послушай! ― сказала мне в кафетерии фоторедактор, ― тебе не кажется, что между главным и артом что-то есть?

Сексуальная связь или один другому задолжал почку? Мы поболтали, пока доедали «Цезаря», и я придумала рассказ о том, как один москвич тайно купил крупный выигрыш в Вулкане Удачи. Все обалдели от его везения и поздравляли. Любимая девушка согласилась замуж. На волне славы он нарядился, устроил вечеринку, пригласил друзей и дал интервью газетчикам. Вечером он пришел домой, снял пиджак и застрелился, потому что на самом деле его мечтой всегда было выиграть по-настоящему…