Война на пороге. Гильбертова пустыня - [2]

Прошло два года с выхода первой книги, и стало сосать под ложечкой, и начала вертеться на языке и хвостике компьютерной мышки мысль: невелика смелость предсказывать прошлое. Действие новой книги, которую мы написали, происходит и в 2000-м, и в 2012-м годах. Это — книга о войне и о стратегии, о Японии и о России, о поединке геокультур, который представлен войной «Think tank»'oe. Воинствующих либералов хочется сразу предупредить, что в романе российские «фабрики мысли» и «знаниевые реакторы» возникают, в основном, на базе ФСБ и СВР, что вполне соответствует тренду развития политических структур страны на момент написания — 2006-й год. Можно воспринимать это как нашу лояльность к существующему государству, а можно — как надежду на последнее закрывающееся «окно возможностей» российского постиндустриального управления.

Конструируя Будущее: в своем доме, на семинарах, встречах, экспертных совещаниях, во время выполнения заказов ЦНИИАИ мы остановились на том, что к «постиндустриальному барьеру» равномерно ползут четыре черепахи: США, Япония, ЕС и Россия. Последняя — медленно так ползет, и похожа на «полярного крокодила»[1] в глазах других участников. Каждая страна (считая Европейский Союз за страну, что не совсем точно, но понятно и естественно) имеет свой когнитивный Проект развития мира и будет воевать за него, потому что он — самый лучший, самый справедливый и самый оптимальный для всех. Американский Проект гегемонии демократии конкурирует с Европейским Проектом правового общества, особняком стоит Японский Проект технологической эстетизации мирового пространства, и совсем уж удивительным является Русский Проект с условным названием «Пойду ль я, выйду ль я!» или поиск новой трансценденции. Шутки шутками, но Россия в XXI столетии устойчиво не присоединяется к чужой проектности, и «эра Путина» ознаменована хотя бы тем, что страна отстояла в этот период свою геокультурную самостоятельность.

Забавно другое! Ни один из Мировых Проектов не существует сам по себе: все они дефициентны и требуют суперпозиции, а не взаимного отрицания. Политические обозреватели, обращающие внимание мировой общественности на роль Китая, не являются нашими оппонентами, потому что китайцы проектируют и строят индустриальное Будущее, как и мусульманская конфедерация, представленная ОИК[2] . Отдельно от основных акторов стоит Индия, руководствующаяся на пути развития своей государственности принципами российского фантаста И. А. Ефремова: «Лучше быть беднее, но подготовить общество с большей заботой о Будущем». Мы аплодируем Индии, но приходим к мысли, что, шагая ло «лестнице к просветлению», не стоит пропускать ступеньки. Ведь размонтирование коммунистической России до основания произошло именно потому, что страной вовремя не была принесена жертва Левиафану и Эпохе Потребления. Нас просто раздавили геокультурно образом «мира, в котором удобнее жить».

Так или иначе, к 2006-му году Россия и все ее «товарищи» по инсталляции своих культурных кодов определились в области необходимых им информационных и военных приготовлений. Противостояние держав началось на фоне общего кризиса индустриальной фазы развития, когда «верхи» остановились на уровне делового американского менеджмента, а «низы» опустились в своем понимания мира до представлений о том, что «ток берется из розетки». Еще остались Элиты и Пророки, находящиеся между собой в сложных экономических отношениях.

Нам до сих пор снится мир «Полдня» братьев Стругацких, но «Будущее, в котором хочется жить», все дальше уходит от нас в сторону, и нет никаких «тоннельных переходов», чтобы попасть туда из 2006-го хотя бы «когда-нибудь». Зато налицо два сценария развития России и всего остального: быстрый когнитивный мир инновационного развития или медленное отступление в «новое средневековье» - традиционную крестьянскую «экологию» с элементами Интернета и автоматами Калашникова. Нельзя сказать, что все время лететь вскачь и однажды обнаружить, что твой авангард давно финансируется за счет «вероятного противника», так как главные силы, не говоря уже об обозах, подозрительно отстали, — это очень приятное озарение. На вопросе «а кто противник?» мысль вообще останавливается. Но, несмотря на все неудобство, вызванное стремлением к ново- му, сюжет нашей книги как раз-таки разворачивает российские элиты и контрэлиты в борьбу за постиндустриальное мышление, постиндустриальную коммуникацию и постиндустриальное, пусть иногда по-российски сакральное, но действие. Тенденции к тому, что Россия создаст первые в мире «знаниевые» реакторы, они же «генераторы постоянного интеллектуального напряжения по периметру страны», имеются. Они, эти тенденции, были заложены еще при СССР великим российским философом Георгием Петровичем Щедровицким и безо всякой жалости внедрены сегодня в культуру производства и потребления через организационно-деятель- ностные игры в управлении и промышленности. Ушло поколение «красных директоров» и уже скоро сойдет на «нет» когорта «черных олигархов». На опыте двух дефолтов страна узрела, что потерять половину ВВП — это вполне пристойная цена за дальнейшее развитие русской цивилизации, и молодежь стала мужественно выбирать путь дружественных Стай и полеты с ними в направлении технического прогресса, а не упаковки товаров и прочих сервисных игрушек. Эпоха менеджеров в России схлопывается, а эпоха атомных нанореакторов уже частично оплачена государством.