Живого террориста уже давно скрутили бы. Но в доме — взбунтовавшийся ИскИн, это звучит, как заголовок в жёлтой газете. Ужасно. Начало Армагеддона. Кто угодно распсихуется.
Висит напряжённая тишина. Ребёнок дёргает молодую пару за рукава — они одёргивают его.
Оба Ланса начинают работу: я чувствую, как теплеет вокруг них воздух — ребята запустили все следящие системы. Клодия оглядывается с лёгкой улыбкой — у неё собственный метод.
— Вы — Робби? — спрашивает ошалелый коп.
— Я — Пигмалион, — сообщаю я. — Машина в доме?
— В доме эта сука, — вмешивается красномордый.
— Ваша собственность? — спрашиваю я сочувственно. Техник «Барлоу» убивает меня яростным взглядом.
— Да если бы я знал, что эти типы в «Барлоу» такие мошенники! — ревёт красномордый и убивает взглядом техника. — За что такие деньги дерут?! За брак! Аферисты! Я к их товарам больше на пушечный выстрел не подойду, да что — я в суд подам! Они у меня последние штаны продадут, чтобы со мной рассчитаться, жульё!
Я чувствую тень злорадного удовольствия. Рядом хихикает ребёнок, старушка грозит ему пальцем, пудель рычит. Красномордый смотрит на меня, набычившись.
— Я — эксперт, — говорю я проникновенно. — Я вам обязательно помогу, но хорошо бы узнать подробности.
Встревает холёная дама. У неё в руках откуда-то появляется пачка бумаг.
— Вот техпаспорт, — и протягивает мне. — Видите, горничная, «Р-3МЕХ-54». Рекламный проспект вложен… Вы только посмотрите, господин эксперт, что они тут обещают! А эта штука ломалась уже раз пять, если не шесть.
— Точно, — басит красномордый. — Постоянно что-то не так.
— С момента покупки ещё месяца не прошло — её начало замыкать, — жалуется дама.
— А конкретно? — уточняю я.
Дама возводит очи горе.
— Я выкинула кактус, — говорит она раздражённо. — А кукла припёрла его обратно. С помойки. И поставила на прежнее место. Тогда я позвала её и приказала вынести гадость вон — а она стоит столбом и лепечет: «Нет, мэм, нет, мэм».
— Вызвали техника, — говорит красномордый. — Наладил. А через пару недель — опять.
— Да! — фыркает дама. — Оса. Я приказала убить осу. А она снова зависла: «Нет, мэм, нет, мэм». В тот раз её забирали на профилактику. Я мужу предлагала вообще обменять…
— Хлопотно, — вздыхает муж. — Но зря я не согласился.
— А сегодня с утра в мусорник бродячий пёс залез, — продолжает дама. Её уже распирает от раздражения, она покраснела и тяжело дышит. — Я приказываю: прогони эту тварь! А она: «Нет, мэм», — опять снова! Ну, да, я ей врезала — ну злилась, злилась! Но — не сильнее, чем дочке в своё время. А мехи рассчитаны на серьёзную тряску, в инструкции написано. Не думаю, что я её повредила. Муж выгнал чёртову псину, вернулся в дом — а кукла убежала на второй этаж.
— Не реагирует на приказы! — возмущается муж. — Заперлась в комнате наверху, сука. Мы с техником ломали дверь. А она — неуправляемая вообще: раскидала нас, понеслась вниз, устроила там баррикаду, на кухне…
— Этот техник — одно название! — в голосе дамы уже прорываются истерические нотки. — Он же копов вызвал, гадёныш! Вы посмотрите, что они с домом сделали! А внутри — ещё хуже! Но с куклой-то так и не справились! У неё теперь автомат! Полицейский!
Да уж. Копы шарят в технике слабо. Электромагнитный импульс убил бы и мозг несчастной машины, и всю прочую электронику в доме — всего делов. Но для нас хорошо, что они не додумались: есть шанс получить мозг бедняжки целеньким.
— Пожалуйста, не беспокойтесь, мэм, — говорю я сладко. — Фирма «Барлоу», безусловно, возместит вам весь ущерб.
— А если кукла начнёт стрелять?! — почти кричит дама. — По людям?! Её же замкнуло!
— А вот для этого сюда приехал я, — говорю я негромко и киваю своим ребятам.
Мы идём к дому. Копы преграждают нам путь.
— Вы будете до Судного дня тут торчать? — спрашиваю я. — Она — не человек, не проголодается. И, видимо, отлично соображает, если вы до сих пор не сумели её оттуда выкурить. Что, нет опыта сражений с мехами?
— Идти туда — опасно, — говорит молодой коп. — Особенно даме.
— Клодия — не дама, — говорю я. — Она мех, ИскИн. Мой консультант. И не надо нам мешать.
Клодия улыбается польщённо и победно. Парни так поражены, что расступаются.
Мы подходим к дому. Я открываю дверь, Лансы меня прикрывают.
— Эй, девочка! — кричу я. — Я — Пигмалион, мех-техник! Выходи поговорить!
В доме — настороженная тишина. Интересно, чего может ждать спятивший кухонный комбайн.
Я не особо верю, что мех может воспользоваться автоматом для стрельбы по живым мишеням: «первый закон», непричинение вреда человеку — базовый для любого меха с подобием интеллекта. Но я видел, как машины, созданные Джорджи, уничтожали себя, переступая через «третий закон» — это серьёзно. Это может означать фатальный брак в прошивке или баг программы; тогда бедняжки просто опасны.
Вот будет дело, если партию придётся конфисковать и пустить под пресс. Из-за опасности для потребителей — мрак и ужас, скандалище на весь белый свет, кто-то может потерять лицензию и даже сесть в тюрьму. Вот ради чего было рисковать деловой репутацией? Ради того, чтобы объявить в рекламном буклете о модной примочке?
