Война кланов. «Черный фронт» против НСДАП - [43]
Когда к Штеннесу пришла телеграмма из Веймара, он выпустил листовку, в которой говорилось, что теперь речь пошла не просто об урегулировании отношений между штурмовиками и партийным руководством, а о фактической охоте на истинных национал-социалистов, которые были неугодны мюнхенским бонзам. Именно они, партийные бонзы, будут ответственны за развязывание братоубийственной войны. «СА остались преданными долгу, — говорилось в этой листовке. — Сейчас они совесть партии, которая требует изменения программы и борьбы за старые идеалы национал-социализма. Абсолютную противоположность являет собой соглашательская, примирительная политика Мюнхена». Листовка завершалась словами: «Опираясь на вверенные мне СА, я беру на себя руководство партией в Восточной Пруссии, Мекленбурге, Померании, Бранденбурге, Остмарке, Силезии, Магдебурге, Анхальте и имперской столице Берлине».
Встав во главе колонны штурмовиков, Штеннес участвовал в ожесточенной схватке с эсэсовцами, охранявшими партийную штаб-квартиру и редакцию «Ангрифа». Потеряв несколько человек раненными, штурмовики взяли под свой контроль эти объекты. К мятежу сразу же примкнула часть редакционного коллектива «Ангрифа». Теперь революционные СА могли издавать собственные газеты. Бунт почти сразу же охватил всю Северную Германию. И тут мы могли впервые услышать прозвучавшие призывы к революционному национал-социализму. Центром подобных настроений стала Померания.
2 апреля в «Ангрифе» можно было прочитать, что после беспристрастного анализа сложившейся ситуации, «новое руководство» партии пришло к выводу о необходимости взять курс на революционное освобождение Германии. Тот самый курс, который в свое время был свернут реакционерами из Мюнхена. Штеннес распространял по всей Германии свой призыв: «Штурмовики! Задайте своей совести вопрос: хотим ли мы реакционного рёмовского духа в наших отрядах или же мы хотим революционного национал-социализма, взгляды которого отвечают потребностям духовной свободы?» В тот день Штеннес записал в своем дневнике: «Ряды остались сомкнутыми, а знамя Немецкой революции высоко![16]Нам не по пути с салонным клубом Штрассера. Нам не по пути со „Стальным шлемом“ и реакцией. Мы останемся готовыми к тому дню, когда поведем трудящихся на баррикады, чтобы положить конец рабству Юнга и системе капиталистической эксплуатации. Старые штурмовики прекрасно знают, на каких баррикадах и против кого они будут сражаться». Штеннес стал по сути хозяином положения в Берлине. Он снял со своего поста Геббельса, который во время штурма редакции предпочел скрыться. Гауляйтером Берлина был назначен ветеран СА Ветцель. Штеннес уже не стеснялся в своих нападках. Он провозгласил себя новым фюрером национал-социалистического движения и призвал всех штурмовиков вставать под его знамена. Записи в дневнике не оставляют никах сомнений, в том, что революционные СА взяли на вооружение идеологию революционного национал-социализма. Но Вальтер Штеннес не был намерен делиться своей властью с Отто Штрассером.
Глава 2
Вальтер Штеннес и Отто Штрассер
Сейчас очень сложно установить, в какой степени штурмовики по всей стране поддержали Вальтера Штеннеса. Можно было найти упоминания о восьми и даже десяти тысячах членов СА, которые в основном базировались в Берлине, Шлезвиг-Гольштейне, Померании. Как показал список исключенных из партии, который был опубликован Гитлером 4 апреля, среди мятежников оказалась фактически вся верхушка северогерманских СА. Самому Штеннесу удалось контролировать издание «Ангрифа» и берлинскую штаб-квартиру только до 3 апреля. Во второй половине этого дня редакционное здание по просьбе мюнхенского руководства было захвачено полицией. Атаке сил правопорядка подверглись все казармы и штабы восставших штурмовиков. После очистки от мятежников они были переданы в распоряжение СС, которые были усилены отрядами, присланными из Баварии. 4 апреля «Ангриф» вновь перешел под контроль Геббельса, сообщая о поражении Штеннеса.
В первом же выпуске этой газеты Геббельс пытался успокоить взволнованную публику, существенно занижая размеры бунта и его последствий. В многочисленных статьях и заметках он пытался доказать, что путч подавлен и мюнхенское руководство полностью контролирует ситуацию в партии. Эти публикации можно было бы условно разделить на две группы: первые были посвящены описанию тех, кто был исключен из партии. Там же обрисовывались меры, которые предпринимались для наведения порядка. Вторые являлись простодушными заявлениями рядовых членов партии, которые говорили о лояльности к Гитлеру. Как правило, в них Штеннес получал самые уничижительные характеристики. Единственной целью подобных публикаций было принизить значение мятежа, который пытались представить как заговор честолюбивых офицеров либо действия предателей. Большинство заявлений о преданности должны были привести читателя к мысли, что партия наконец-то избавилась от группки очень опасных экстремистов, которые не верила в жизненную силу партии.
7 апреля «Ангриф» продолжил эту работу. Газета одновременно информировала о смене лидеров СА и назначении Геринга комиссаром над всеми восточными гау, куда входил и Берлин. «Ангриф» доводил до сведения читателей, что первое мероприятие, самостоятельно организованное Штеннесом и его соратниками, закончилось полным провалом. Тема мятежа Штеннеса не сошла со страниц нацистской прессы и 8 апреля. В те дни национальная пресса обвинила Геббельса в сотрудничестве с мятежниками. Сам Геббельс назвал эти сведения «ударом буржуазии» и призвал национал-социалистов не верить «измышлениям еврейских листков». Казалось, что к середине апреля обстановка в партии стабилизировалась, раскол был ликвидирован, а угроза запрета НСДАП прошла стороной.
Пресловутый гламур – это далеко не открытие нашего времени! В мрачные 30–40-е годы ХХ века в условиях военных диктатур – от авторитарных режимов, установленных в Испании и Португалии, до тоталитарного строя, возникшего в Италии и Германии, – были свои «звезды», кумиры, светские львы и львицы. В массовом сознании фашистская и национал-социалистическая диктатуры по-прежнему ассоциируются исключительно с так называемой «эпохой галифе». Задача данной книги – разоблачить этот устоявшийся миф. Читатель с удивлением обнаружит, что многие последние тенденции мировой моды повторяют достижения модельеров и дизайнеров Третьего рейха.
Многие полагают, что кинематограф Третьего рейха – это исключительно пропагандистские ленты, которые изредка «разбавлялись» комедиями с участием Марики Рёкк. Как ни странно, но пропагандистские фильмы периода национал-социалистической диктатуры можно пересчитать по пальцам. Кроме этого Марика Рёкк, которая известна нашим соотечественникам прежде всего по сериалу «Семнадцать мгновений весны», на самом деле не считалась звездой немецкого кино № 1, а фильмы с ее участием были не настолько популярны (если судить по кассовым сборам), как иногда утверждается.
Говоря об архитектуре Третьего рейха обычно употребляют слова: гигантомания, мегаломания, «мания величия». Пожалуй, ни один из политических режимов в истории человечества не удостаивался столь частых обвинений в гигантомании, как национал-социалистическая диктатура. Однако можно ли всю архитектуру Третьего рейха относить к монументальной? Существовала ли вообще национал-социалистическая архитектура? И если так, то каковыми были черты этого архитектурного стиля?
«Гитлерюгенд» (Hitlerjugend — «Гитлеровская молодежь»), молодежная нацистская организация военизированного типа, главный кадровый резерв НСДАП. Была создана декретом от 1 декабря 1936. Во главе ее был поставлен рейхсюгендфюрер Бальдур фон Ширах, подчинявшийся непосредственно Гитлеру. Принадлежность молодежи к «Гитлерюгенд» была обязательнойЕще 6 сентября 1935, выступая на Нюрнбергском партийном съезде, где перед трибунами промаршировали 54 тыс. немецких юношей, Гитлер сформулировал воспитательные критерии нацизма: «Нам не нужны интеллектуальные упражнения.
В 2018 году исполняется 100 лет Ярославскому мятежу, который стал одним из первых актов Гражданской войны в России. В результате трехнедельного противостояния белых повстанцев и частей Красной Армии, в условиях городской застройки, процветавший до революции Ярославль был практически стерт с лица земли. От шальных пуль, артиллерийских снарядов, пожаров, голода и болезней погибли тысячи мирных людей. Велико было и число жертв террора, к которому прибегли обе противоборствующие стороны. Советские историки не уделяли Ярославскому восстанию особого внимания, поскольку не испытывали желания отвечать на неудобные вопросы.
Города Бреслау больше нет. По итогам Войны он отошел к Польше и теперь называется Вроцлав. Именно Бреслау, а не Берлин стал последней цитаделью гитлеровского зверя.Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС. Непокорный город, оказавшийся в глубоком советском тылу, капитулировал лишь 6 мая 1945 года, уже после самоубийства фюрера и падения Берлина.Советские историки не любили вспоминать это последнее сражение.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Эта книга — не учебник. Здесь нет подробного описания устройства разных двигателей. Здесь рассказано лишь о принципах, на которых основана работа двигателей, о том, что связывает между собой разные типы двигателей, и о том, что их отличает. В этой книге говорится о двигателях-«старичках», которые, сыграв свою роль, уже покинули или покидают сцену, о двигателях-«юнцах» и о двигателях-«младенцах», то есть о тех, которые лишь недавно завоевали право на жизнь, и о тех, кто переживает свой «детский возраст», готовясь занять прочное место в технике завтрашнего дня.Для многих из вас это будет первая книга о двигателях.