Война индюка - [15]

В момент отделения торпед один из «Блюбэтов» находился менее чем в пятистах километрах от «Грантчестера», но ничего не заметил — торпеды двигались под стелс-полем. Включать его никакой необходимости не было, оно включилось само собой, автоматически. Можно было дать особую команду «приближаться к цели не скрываясь», но Джон Росс не знал, что такая команда существует. Он не слишком хорошо разбирался в тяжелом вооружении, он был политиком, а не генералом и уж тем более не адмиралом.

Отдалившись от платформы на пять километров, торпеды перестроились в атакующий строй. Теперь все «Хорнеты» находились в одной плоскости, параллельной поверхности планеты, и образовывали звезду Давида: шесть торпед обозначали концы лучей, и еще шесть — точки, в которых лучи соединяются. В этом построении не было сакрального смысла, просто шестиконечная звезда является оптимальной формой размещения зарядов, когда нужно создать широкую полосу выжженной земли вокруг небольшого района, который должен оставаться нетронутым. Если бы боеголовки торпед были менее мощными, Джон выстроил бы их в несколько концентрических колец, собственно, он и выстроил их в два кольца по шесть точек в каждом.

При входе в атмосферу торпеды отключили стелс-поле. Опять-таки, это произошло не по приказу извне, а в соответствии с активной программой. Когда бомба начинает баллистический спуск, ее окутывает облако горячей плазмы, скрыть которое стелс-полем, в принципе, можно, но обычно нецелесообразно. Поэтому по умолчанию стелс-поле при входе в атмосферу отключается.

Через миллисекунду после того, как это произошло, орбитальные разведчики уменьшили значение InfoToSendRemaining еще на сто двадцать единиц.

Снижающиеся орбитальные бомбы видны с земли как метеоры. Когда в атмосферу входит миниатюрный «Фебос», вспышку можно увидеть невооруженным глазом только ночью, да и то если заранее знать, куда смотреть. Массивные «Хорнеты» оставляют более заметные следы, хорошо различимые даже днем. Если бы они падали, скажем, на Иден, дежурные наблюдатели их бы, несомненно, увидели. В Дарвине тоже были наблюдатели, следящие за небом, но они ничего не заметили, потому что торпеды заходили со стороны солнца, а эльфийским глазам трудно смотреть в эту сторону даже через затемненный пластик. Впрочем, если бы эльфы заметили падающие торпеды, это бы ничего не изменило.

Боеголовки сработали на высоте полутора километров. Энергоблоки перешли в режим короткого замыкания, вся нерастраченная энергия мгновенно преобразовалась в тепло. На дневной стороне Барнарда вспыхнула шестиконечная звезда, словно какой-то иудейский ангел мщения поставил на планету свою огненную печать. С орбиты это выглядело очень красиво, и если бы два «Блюбэта», наблюдавшие это зрелище, могли испытывать эмоции, они бы восхитились. А так они всего лишь уменьшили значение InfoToSendRemaining еще на пятьсот единиц.

Листва аборигенных деревьев Барнарда прекрасно поглощает свет. Через секунду после взрыва полог черного леса начал осыпаться невесомым пеплом, обнажая голые скелеты деревьев. На грибные плантации и жилые кварталы Дарвина посыпались раскаленные угли. А потом пришла ударная волна и раздула костер до небес.

Обычно в эпицентре высокоэнергетического взрыва формируется грибовидное облако, достигающее стратосферы, но сейчас этот процесс нарушился. Тысячи или миллионы (кто их считал?) тонн мгновенно сгоревшей листвы, подхваченные ураганным ветром, вздыбились к небесам клубами пепла, казалось, черную поверхность леса внезапно подбросило на полкилометра вверх. «Блюбэты» снизили InfoToSendRemaining еще на сорок единиц.

Над зоной поражения поднялось единое плоское облако, покрытое затейливыми узорами, порожденными интерференцией ударных волн. Затем над этим облаком вспухли двенадцать столбов, каждый под своим эпицентром, и классическая картина орбитальной бомбардировки наконец-то начала складываться. Ножки формирующихся грибов всосали в себя почти весь пепел, и через четверть часа после бомбардировки пылевая буря в основном улеглась, а растительность, попавшая под энергетический удар, в основном догорела. Зона бомбардировки приобрела облик, знакомый всякому просвещенному гражданину конфедерации по фильмам и интерактивным играм.

Шесть взрывов из двенадцати не поразили ничего, кроме дикого леса, другие два взрыва уничтожили грибные плантации. А четыре оставшихся взрыва ударили всей своей мощью по жилым кварталам Дарвина, орбитальная бомбардировка стерла с лица планеты от половины до трех четвертей города. Сколько тысяч человекообразных погибли в эти минуты, и сколько были покалечены, так и осталось тайной. Власти Эльфланда не ведут централизованного учета населения, даже схемы населенных пунктов у них весьма приблизительны. Потому что в эльфийских городах нет ни кирпича, ни бетона, а есть только живой лес. Когда какому-то дереву приходит пора умирать, его листва опадает, ствол и сучья пожираются муравьями и мокрицами, и в плоти города появляется пустое пространство. Это может быть проем в стене или боковое ответвление коридора, или просто тупиковый закоулок. Можно взять на складе артефакт тонкого управления, и срочно вырастить на этом месте новое дерево, но если так делать каждый раз, никаких артефактов не хватит. Поэтому в большинстве случаев естественные изменения городской географии коррекции не подвергаются. Если какая-то семья вдруг обнаруживает, что их уютная квартирка стала частью новой городской площади, они просто переезжают в другое место. Такое место обязательно находится, ибо если где-то что-то убыло, то где-то в другом месте что-то обязательно прибыло. За исключением того случая, когда с неба падает огненная смерть.