Война и причиндалы дона Эммануэля - [118]

На площади парад остановился и перестроился в каре. Четверка черных лошадок, потряхивая плюмажами, вывезла на середину лафет, и бригадный генерал произнес высокопарную речь в традиционном стиле. Назавтра газета «Prensa» целиком напечатала это выступление у постамента статуи Симона Боливара:

Граждане и солдаты Вальедупара! По весьма прискорбному поводу собрались мы здесь на площади перед образом нашего прославленного национального героя Симона Боливара. В этом гробу, что разверзся слишком рано, лежат бренные останки несчастного и любимого нами губернатора, чья безвременно оборвавшаяся жизнь пронеслась ярким метеором, что оставляет выдающийся ослепительный след. Как линза превращает прекрасные цвета спектра в сверкающий белый луч, так работа его благородного ума, что кропотливо собирал, объединяли изучал, казалось бы, мелочи, приносила великолепные плоды покоя и согласия в обществе и заслуженно обеспечила его саркофагу место в храме бессмертия!

Если распад материи, оболочки человеческого тела, не несет с собой разрушения личности, если бессмертный дух продолжает существовать, переселяясь в иные миры или по блистательным бесконечным спиралям возносясь в лоно любящего и всемогущего творца, тогда жестокая, не имеющая оправданий кончина в разрушительном пожаре подлого взрыва означает не смерть и уничтожение, но превращение, всего лишь переход в новую форму жизни! Да, куколка прорвала кокон, и восхитительная бабочка – блистательная духовная сущность – улетела в края радости, дабы слиться с Первопричиной Бытия. Его доблестный освобожденный дух течет подобно океанским волнам, парит, словно его любимые колибри, среди ароматов и хора всепоглощающих молитв небожителей в высших сферах небесного края!

Граждане и солдаты Вальедупара! Скажем последнее прости великолепному генералу Карло Мария Фуэрте! Помолимся, чтобы пред скорбным взором наших опечаленных и угнетенных душ вечным примером стоял его совершенный, изумительный образ! Пусть слезы наши не смоют памяти об этом безукоризненно честном слуге общества! Будем же вспоминать его с безграничной благодарностью и поручимся, что преемники в делах будут следовать его заповедям!

Тыльной стороной ладони в перчатке бригадный генерал отер слезы, вынул из ножен и воздел саблю. Солдаты взяли на караул, сделали шаг вперед и вскинули винтовки. Генерал резко опустил саблю, и прозвучал трехкратный залп, а из-за казарм ему вторил грохот салюта полевых орудий.

Траурная процессия горожан Вальедупара шла до железнодорожного вокзала, где шестеро солдат на плечах внесли гроб в вагон.

Вечером в телевизионном интервью бригадный генерал ошеломил население страны, заявив, что предательское убийство генерала Фуэрте – дело рук армейских экстремистов правого толка. Все ожидали, что, независимо от истинного положения дел, гнев обрушится на террористов из левых. Генерал Рамирес в излишне рьяном пресс-релизе поспешно опроверг обвинение, чем невольно породил слух, что замешан в этом деле сам. Слухи множились, почва под ногами Рамиреса дыбилась и шаталась, а тут еще местная пресса набралась храбрости и перепечатала статьи из «Нью-Йорк Геральд». Воспользовавшись случаем, его превосходительство Президент Энсисо Веракрус назначил бригадного генерала военным губернатором Сезара и, не спрашивая Рамиреса, повысил в звании до генерала армии. Когда эсеры («Летучий фронт Лимы») попытались взять на себя ответственность за убийство, всерьез их никто не воспринял, а генерал Рамирес выставил себя на посмешище, притворившись, что им верит. Бригадный генерал, теперь уже генерал армии, еще больше поразил население, объявив в Сезаре всеобщее голосование по утверждению его в должности губернатора. Он победил легко, без подтасовки, а составить ему конкуренцию пытались одни коммунисты. Они злобно грызлись из-за выбора единого кандидата, и в результате электорат левых распылился между девятью многообещающими фигурами, которые в предвыборных выступлениях исключительно обзывали друг друга лакеями капитализма, ревизионистами, реваншистами, троцкистами и марионетками буржуазии. Большинство населения, не знакомое с технической терминологией левых, проголосовало за единственного кандидата, говорившего понятными словами, – потому бригадный генерал, теперь генерал армии Хернандо Монтес Coca, и победил так легко.

Гроб с кусками бродяги под охраной почетного караула перевезли в Президентский дворец, где установили на подиуме при входе, чтобы народ мог отдать ему дань уважения. Его превосходительство объявил, что доступ к телу будет открыт четыре дня, торжественные похороны состоятся в роскошном соборе Непорочного Зачатия, а первую ночь в карауле отстоит он лично.

Дальнейшие трагические события, пускай фальшивые и чудовищные, достигли масштабов героического фарса, подтвердившего верность тезисов «сколь веревочке ни виться, а концу быть» и «что посеешь, то и пожнешь».

Президент Веракрус нес караул у гроба, лежа в кровати в траурном зале. В три часа ночи Президент выключил будильник и через кухню впустил четырех человек, внесших новый гроб, для пущей тяжести набитый мешками с гвоздями. Четверка сотрудников Государственной службы информации натолкала в гроб взрывчатки, созданной Веракрусом в ходе алхимических опытов, подключила пульт детонации, напоминающий пистолет, и вручила его Президенту. Тот осторожно запер пульт в сейфе у себя в кабинете, а четверо мужчин ушли через кухню, унося с собой настоящий гроб с останками бродяги. Они отвезли его на кладбище бедняков и пристроили в конце очереди мертвецов, под открытым небом ожидавших погребения. Утром могильщик дважды пересчитал гробы, понял, что стало на один больше, но решил не усложнять жизнь проволочками и похоронил вновь прибывшего с табличкой «Неизвестный», что в кои-то веки соответствовало истине.