Война и мир в его жизни - [7]

В поисках работы из Латвии в Тифлис попала и «фрейлейн» (барышня) Эльза Коррат. Она уже проработала пару лет в одной интеллигентной семье и была рекомендована Полининым как честная, скромная женщина. На новом месте фрейлейн распространила свои заботы на пятилетнего мальчика, которые выражались в постоянном общении с ним на немецком языке, а также пыталась время от времени наводить чистоту в профессорском доме и подсматривать за самим профессором, когда к нему на уроки (или, как сейчас говорится, на мастер-класс) приходили хорошенькие ученицы. Вскоре маленький Ростислав освоил скромный немецкий вокабуляр пятилетнего отпрыска и стал уверенно себя чувствовать в компании латвийской немки. К сожалению, большего она дать не могла, потому что, усвоив немецкий язык в своем окружении, о грамматике Эльза Коррат имела весьма смутное представление. Так впервые Ростислав Константинович познакомился с прямыми или натуральными методами, получившими в наше время название «интенсивные» и представляющие собой смесь французского с нижегородским на фоне малограмотного шоу.

Все это вспомнил Полинин, не ведавший в то время ничего о суггестопедии, а только признавший свое грамматическое бессилие и прибалтийское произношение, далекое от того, что называют «Eicht Deutsch». «Ну что ж, моряк, – сказал полковник Шатков, – в немецком Ваши знания оцениваются на тройку, попробуйте теперь отличиться во французском.»

После общипанной вороны с немецкой кафедры появился полковник Маркович. Начальник кафедры французского языка был умным и благожелательным представителем офицерского корпуса старой России, послужившим уже военным атташе за границей и способным видеть перспективу большинства абитуриентов. Он прежде всего поинтересовался, где и как изучал французский язык Полинин. Оказалось, что в 14 лет ему стала давать частные уроки истинная француженка мадам Бовизаж («красивое лицо» в переводе), совсем не соответствующая своей фамилии живая, энергичная женщина, плохо говорившая по-русски, и с прекрасным парижским произношением. Последнее обстоятельство сыграло решающую роль в благополучном исходе вступительного экзамена, поскольку именно произношение, беглое чтение и знание французских реалий подсказали решение экзаменатору. Прослушав устную речь Полинина, полковник Маркович тут же заявил начальнику учебной части, что он с удовольствием берет молодого летчика в группу первого курса переводческого факультета, несмотря на то, что учебный год уже начался. Так прозвучал последний аккорд в летной судьбе Ростислава Полинина. Он стоял в итоге прошедшей страшной войны на пороге новой судьбы, в которой очень смутно прорисовывались неясные дали: покорение лингвистических вершин, литературный труд или еще одна полная грозных опасностей жизнь разведчика.

ГЛАВА II. ALMA MATER переводчиков.

Наступил день последнего государственного экзамена, экзамена по французскому языку. Позади почти четыре года учебы, 8 сессий, 32 экзамена и 31 оценка «отлично». Единственная четверка получена по языку на первой сессии, через две недели после того, как Ростислав сел «за парту» Военного института. И получил он эту четверку за слово «beaucoup» (много), которое, оказывается, содержит не четыре, а восемь букв. Да и как можно было овладеть за две недели сложной орфографией языка, который он, если немного и знал, то скорее устно, чем письменно. Но эта четверка заставила его исписывать французскими словами целые тетради почти в течение месяца, чтобы совладать со сложностями правописания языка, упорно сохранявшего на письме произношение своих предков. Больше четверок он не получал. Правда, на III курсе полковник с вытянутой куполообразно головой, преподаватель марксизма-ленинизма, пригрозил ему снизить оценку за то, что, отвечая на вопрос «кто есть Сталин?», он стал перечислять все его должности и титулы вместо того, чтобы просто сказать: «Сталин – это Ленин сегодня!» Но угроза осталась угрозой и в зачетной книжке второй четверки не появилось.

Не должна была она появиться и на последнем государственном экзамене, поскольку все ловушки теоретической грамматики были уже позади, а его хорошо поставленная французская речь и переводческие навыки не были откровением для экзаменаторов. Однако в жизни случайное соседствует с предписанным. В конце экзамена в аудиторию вошел председатель государственной экзаменационной комиссии генерал- лейтенант Воробьев. Как и подавляющее большинство генералов, он, естественно, никакого иностранного языка не знал, но своего права выносить вердикты упускать не хотел. Узнав, что экзаменующийся старший лейтенант еще не демонстрировал своего искусства перевода с листа, он раскрыл наугад лежащую на столе книгу «Огонь» Анри Барбюса и ткнув пальцем в середину страницы, произнес командным голосом: «Переводи!» Перевод с листа считается достаточно сложным видом устного перевода, учитывая, что у переводчика нет возможности предварительно ознакомиться с текстом и ему следует сразу же его читать на языке перевода. Именно поэтому литературные произведения с листа не переводятся, тем более, если речь идет о произведениях, в которых широко используется арго, в данном конкретном случае – солдатское арго. Вполне понятно, что перевод с листа книги Барбюса не мог принести лавров экзаменующемуся. Последний заикался, поправлял себя и строил не свойственные ему косноязычные фразы. Прослушав ответ, генерал достаточно крупным почерком написал на листе бумаги: «Старший лейтенант заслуживает тройки!» Увы, старший лейтенант тоже прочел вывод генерала, который с чувством своего собственного достоинства вышел из аудитории. Вслед за ним, поверженный в своих лучших надеждах, вышел и Ростислав и стал ждать официального объявления результатов.